Наталья Степанова: Заговоры сибирской целительницы. Выпуск 23

Идет святой Илья по мосту,

Увидел падучую на кусту.

– Что ты здесь, падучая, сидишь?

Кого ждешь-ожидаешь и за кем следишь?

Отвечает:

– Я проклята самим Господом Богом,

Святыми Отцами и праотцами.

Во человеков вхожу,

Припадками их тела извожу,

Прячусь. Когда меня выгоняют,

Через долгое время опять отрыгаюсь.

Прихожу – есть, пить кровь хочу.

Сны разные навожу,

Человека припадками извожу.

Святой Илья на падучую встал,

Крест честной в правую руку взял.

Гонит, выгоняет, с этого раза (имя) не страдает.

Слово Божие – первое, Ильи – второе,

А твое, падучая, никакое.

Ключ, замок, язык.

Аминь. Аминь. Аминь .

«Уважаемая Наталья Ивановна. Пишет Вам Ванцов Игорь Петрович. Увидел у своей старшей сестры Вашу книгу и хотел просто ее полистать, да так и не смог оторваться, пока все не прочитал.

Я никогда не писал писем – вся наша родня живет в одном селе. И потому заранее извиняюсь, если напишу что-нибудь не так.

Сам я в душе верующий, но в церковь не хожу. Да и далеко до нее ехать.

Написать Вам письмо подтолкнули обстоятельства. Дело в том, что я в большом отчаянии. После работы мне не хочется идти домой, а ведь раньше я так любил дом, который построил собственными руками. В общем, дошел я до ручки – хоть разводись с женой.

Прожил я с Ниной 16 лет, у нас трое детей. Но с некоторых пор жену как подменили. Кричит на всех, прямо бросается. Что ни слово, то мат. Никто не может ей угодить – ни я, ни дети, ни ее мать. У нее такая злоба в глазах, будто и вправду она нас всех ненавидит. Раньше после этих приступов она хоть извинялась, а теперь обнаглела. Иногда до сердечных приступов доорется из-за какой-нибудь ерунды.

Однажды, после очередного скандала, соседка подозвала меня к забору и говорит:

– Это бес в нее вселился, или кто другой изурочил ее. Свози жену к бабке, пусть полечит, иначе ты и дети сами в дурдом попадете.

А дети и вправду, глядя на нее, сами стали психованные, да и я больше так жить не могу…»

Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь.

В темном лесу, в черном терему сидит дед-стародед.

На нем черный картузище, черный пояс и черный зипунище.

На черных сухих ногах – черные сапожищи.

В правой черной руке черный острый топор.

Иссекает он, изрубает все помыслы злые:

Скорбные, родовые, наносные, нутряные,

Сердцевые и мозговые,

Тайные, сглазовые.

Сечет на всем Божием дне,

На вечерней и утренней заре.

На середке дня и ввечеру.

На всякий помысел, на деяние,

На дьявольское веление, на его изволение.

На все двадцать четыре часа,

На сутки суточные, минутки минуточные.

А кое зло тут не назвалось, не повеличалось,

Все сталью черного топора поискромсалось.

На ныне, на вечно, на бесконечно.

Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь.

«Уважаемая и дорогая наша Наталья Ивановна. У меня страшное горе. Моя дочь сошла с ума. Поехала она в Англию учиться красивой, умной, веселой и смелой, а вернулась ненормальной.

Стала слышать мужские и женские голоса. Они ей дают команду – это можно есть, а это нельзя. Она то объедается, то не ест целыми днями. Все окна занавесила, телевизор отключила, говорит, что за нами из космоса наблюдают и слушают нас через телевизор и розетки.

Спит, не выключая свет, не умывается, не расчесывается. А меня просто ненавидит. Гонит меня, говорит, что я – главная шпионка и что я ее мать убила, а теперь возле нее сижу и передаю в космос все, что она говорит.

Несколько раз меня била. Я не могу положить дочь в больницу без ее согласия, а согласия она не дает, говорит что если она ляжет в больницу, то ее там марсиане убьют.

Мне пришлось уволиться, и мы буквально бедствуем.