Зор Алеф - БЫТЬ

Конечно, мы не призываем Человека отречься от самого представления о своей индивидуальности и последовать некоей «абстрактной единой истине», заметим лишь, что индивидуальность и субъективизм – в корне противоположные понятия.

Понятие «индивидуальности» предвидит существование отдельного «индивида», со всем присущим ему – неповторимым – спектром эмоциональных переживаний, мыслей, целей – всем тем, что можно назвать Информационной Емкостью личности [20] Полезно дать определение Информационной Емкости (в дальнейшем, будем обозначать ее латинским INFO), которое применимо не только к человеческой личности, но ко всякой вещи вообще: Информационная Емкость есть сумма всех идей, составляющих принцип действия данного объекта. .

Индивидуальность есть понятие, обозначающее уникальность, единственность Информационной Емкости данной личности среди всех прочих представителей общества. Это не плохое и не хорошее понятие, а диалектическое.

Индивидуальность Человека может быть обращена как во благо, так и во зло; в первом случае Человек обретает истинную индивидуальность через акт сотворчества со Вселенной, во втором – отрывается от Вселенной и заболевает субъективизмом.

Мы утверждаем, что субъективизм есть тяжелая и опасная болезнь, ибо именно на почве субъективизма и непреклонной веры индивида «в свое мнение» взрастают такие пороки, как эгоизм, гордыня и себялюбие. Вдумаемся: все мировые войны и вся агрессия, все зло, когда-либо совершенное Человеком на земле, произошли и будут происходить из личной убежденности отдельных индивидов в своей правоте!

Поэтому, в дальнейшем нами будут сформулированы критерии Истинного, Не-Истинного и Ложного, позволяющие различать убеждения и действия субъективного характера от тех, что созвучны Объективной Истине.

Изучение этой Истины, а также ее адаптация к сознанию и жизни современного Человека есть одна из главных задач этой книги.

Вряд ли мы заставим читателя забыть о многих тяжелых проблемах повседневности или расстаться с теми представлениями о жизни, которые он считал единственно правильными и ценными. Но хочется верить, что логика, здравый смысл и твердое знание, которых придерживались лучшие из Человеческих Сынов, помогут ему обрести если не Счастье и Ликование, хотя бы, душевный покой, целостность и ясность. А это не мало.

Человек, приступающий к изучению древних знаний, несомненно, будет сбит с толку множеством значений, которые принимают некоторые ключевые эзотерические понятия (такие, например, как «Бог», «сатана», «Дух» или «благо») в том или ином контексте. Возможно, порой ему будет казаться, что все эти формы и значения являются взаимоисключающими и что, соотвественно, мистики сами не имели представления о том, что писали… Например, взяв в руки Библию, он прочтет: «И сказал Господь Моисею…», а в средневековом гностическом трактате увидит следующие строки: «У Всевышнего нет ни рта, ни языка, ни рук, ни ног, но повсюду лицо Его».

Как помирить между собою всю эту многогранную символику, и ясно показать, что мистический символ всегда был не только главным средством выражения Истиины, но – одновременно – магическим инструментом?

Трудно представить себе те искажения, которые возникают в сознании Человека, не имеющего даже первоначальных духовных знаний, тогда личная фантазия берет верх и способна выстроить самые трагические сюжеты. От скольких людей приходится слышать горькую исповедь: «Бог про меня забыл, он спит! Где он был, когда мне было трудно? Или его просто нет…». Это – первый шаг к отчаянию.

Другие, отчаявшиеся, не в силах закрыть глаза на творящееся в мире зло – начинают воспринимать Бога как тирана, ленивого и бездушного, который и знать не хочет, что происходит в созданном Им мире. Сатана, соотвественно, рисуется им мучеником, незаслуженно свергнутым с небес, духом воздаяния, утверждающим справедливость. Это – еще не сатанизм, это – наивность.

Вспомним французского поэта Шарля Бодлера, которого по праву можно назвать обличителем порока, поэтом-искупителем: все его произведения – это живой вызов, брошенный злу и безумию. Однако, не обладая необходимыми знаниями, поэт легко поверил в миф о Боге-палаче. Вот, что он пишет в своем стихотворении «Отречение святого Петра»:

А Бог – не сердится, что гул богохулений

В благую высь идет из наших грешных стран?

Он, как пресыщенный, упившийся тиран,