Николай Непомнящий: Величайшие загадки аномальных явлений

«Пока он говорил, я приступил к тем пассам, которые прежде оказывали на него наибольшее действие. Едва я провел ладонью поперек его лба, как это сразу подействовало… Я, не колеблясь, продолжал, перейдя, однако, от поперечного поглаживания к продольному… В остекленевших глазах появилось тоскливое выражение, устремленное внутрь, которое наблюдается только при сомнамбулизме и которое невозможно не узнать. Несколькими быстрыми поперечными пассами я заставил веки затрепетать, как при засыпании, а еще несколькими — закрыл их» (пер. 3. Александровой).

Эти «искусственные сомнамбулы» погружаются в некое экстатическое состояние. С помощью «магнетических» средств можно не только лечить их и выведывать их мысли, но и якобы вызывать жизнь в телах умерших людей, как то проделал один из героев Эдгара По, сумевший поговорить с мертвецом: «Язык его сильно задрожал. Эта вибрация длилась несколько минут. Затем из неподвижного разинутого рта послышался голос — такой, что пытаться рассказать о нем было бы безумием… Голос доносился до нас… словно издалека или из глубокого подземелья… Он действовал на слух так, как действует на наше осязание прикосновение чего‑то студенистого или клейкого… Он сказал:

— Да… нет… я спал… а теперь… теперь… я умер».

Приверженцы Месмера пребывали в неописуемом восторге. Засим их учитель явил несомненное доказательство того, что «потусторонние духи способны переноситься в наш мир» и что «их появление вовсе не вызвано кознями дьяволов или стараниями ангелов, как то тщится полагать католическая церковь». Однако мода на «месмеризм» скоро прошла.

В году 1848 сенсацию вызвали события, случившиеся в одной американской семье. Дочери некоего мистера Фокса, Маргарет (14 лет) и Кэтрин (12 лет), стали уверять окружающих, что им удалось установить контакт с человеком, который когда-то был убит в их доме. Они обмениваются с ним сигналами.

Все началось со странного стука: он постоянно слышался по ночам. Как‑то раз одна из девочек, собравшись с силами, прокричала во тьму: «Повтори то, что я сделаю». Тут же она четыре раза хлопнула в ладоши. В ответ раздались четыре хлопка. Затем девочка спросила: «Ты — человек?» Воцарилась тишина. Когда же она сказала: «Если ты призрак, то постучи два раза», и в самом деле дважды раздался стук.

Якобы так люди впервые поговорили с обитателем потустороннего мира. С этого неожиданного события началась эпоха спиритизма. Через несколько лет, в году 1855, уже около миллиона американцев (каждый двадцатый житель США!) были убеждены в том, что можно общаться с душами умерших людей. Словно грибы после дождя, откуда‑то взялись целые полчища медиумов, готовых вводить легковерных в транс и общаться с загробным миром. Вооружившись гусиными перьями, они строчили эпистолы, наговоренные нашими незримыми спутниками. Чуть поднатужившись, эти старатели являли взорам присутствующих само привидение — этот «смутный объект желания». Заручившись поддержкой бестелесных ловкачей, вертели столы по их прихоти и двигали стулья через всю комнату. Даже новейшее искусство фотографии не осталось в стороне от этих открытий: один парижский умелец научился вызывать покойников и снимать их дагеротипы, получая один заказ за другим. Некоторые из этих спиритов, подобно Дэвиду Копперфилду, разъезжали по разным странам, демонстрируя публике — нет, не фокусы, а «последнее и высшее достижение психологической науки».

Вот как проходил типичный «сеанс» — собрание, на котором передавалась весть из потустороннего мира. На столе раскладывали 38 карточек. На 26 из них были написаны буквы алфавита. Еще на десяти значились цифры от «ноля» до «девяти». Наконец, на последних двух картах помечались слова «Да» и «Нет». Посредине стола ставили блюдце. Оно могло поворачиваться. Участники сеанса садились вокруг стола и задавали какой‑нибудь вопрос, обращаясь к потусторонним силам. Каждый из участников держал указательный палец на блюдце. По наущению духов пальцы начинали дрожать, и блюдце скользило в сторону одной из карт. Так, буква за буквой, знак за знаком, рождался желанный ответ.

Некоторые медиумы утверждали даже, что во время сеанса видели потусторонних существ. Они являлись им в образе мерцающей, серовато–белой массы — так называемой «эктоплазмы». Она, как считалось, была очень чувствительна к свету, поэтому помещение приходилось затемнять.

Естественно, подобное увлечение вызвало отповедь скептиков, среди которых преобладали профессиональные ученые. Парижский фотограф был, кстати, разоблачен; задержана была и дама, которая помогала ему и представляла вызванные тени. Уже в середине 1870–х годов на спиритизм обрушиваются известные российские ученые, задавшиеся целью его «раздавить», — химик Д. И. Менделеев, зоолог Н. П. Вагнер, ботаник С. А. Рачинский.