Александр Морок - Физиогномика для девочек

Вторая яркая индивидуальность того же времени, посвятившая себя физиономическим наблюдениям, – астролог Майкл Скотт, живший в XII—XIII вв. Этот человек был фаворитом римских пап Гонория III и Григория IX. Скотт был также придворным астрологом короля и императора Священной Римской империи Фридриха II и консультировал его, составлял ему астрологические прогнозы. В работах по вопросам физиогномики астролог отдельно остановился на проявлении принципа симпатии, заключающегося в соотношении личных качеств и внешности человека, походке и жестикуляции.

Особое внимание Скотт уделял волосам, по которым пытался установить характер владельца. Например, по мнению Майкла Скотта, гладкие, мягкие и светлые волосы – признак человека робкого и миролюбивого. Толстые и курчавые – признак беспокойного, безалаберного и простодушного индивида. Густые волосы сигнализируют о расточительности и лености владельца. Преждевременно поседевшие волосы – знак непостоянства и лживости.

В эпоху Возрождения физиогномика дополнилась работами великих деятелей науки и культуры. Самой примечательной фигурой этой эпохи был художник и мыслитель XV в. Леонардо да Винчи. Родившийся в горном итальянском селении Винчи, этот замечательный человек был известен всей Европе. Он составлял анатомические атласы, развивал особую технику светотени в живописи, занимался инженерным делом.

Леонардо да Винчи создал каноны идеальных пропорций человеческого тела, в частности лица. Голова, по Леонардо, подразделяется на 4 части: первая – от темени до границы роста волос над лбом, вторая – от границы роста волос до переносицы, третья – от переносицы до кончика носа, четвертая – от кончика носа до окончания подбородка. В идеальной пропорции каждая из этих частей приравнивается к длине носа. Леонардо исходил здесь из принципа «золотого сечения», который произвел переворот в науке того времени и наложил отпечаток на развитие современной науки.

Прежде чем обратиться к физиогномике наших дней, познакомимся с ее развитием в период Нового времени. Известно, что физиогномика стала самой конфликтной наукой в этот период: одни ученые ее принимали, другие, наоборот, отвергали. Новое время для научной мысли оказалось наиболее активным. Стремительно рождались новые идеи, одновременно отбрасывались старые, малопонятные или труднообъяснимые.

Глубоких исследований нервной системы и головного мозга в то время не проводилось, поэтому ученые не могли знать, где физиогномика близка к истине, а где далека от нее. Из-за этого ее объявили лженаукой, и ей не помогла даже поддержка светил мировой науки – Бюффона и Декарта. Бюффон был первым ученым, заинтересовавшимся историей Земли. Декарт, вероятно, тебе известен своей системой координат, применяемой в математике.

Среди выдающихся физиономистов Нового времени следует назвать жившего в XVIII в. Жана Гаспара Лафатера, цюрихского профессора теологии. Этот человек, по заверению одного из современников, был столь же люто ненавидим, сколь горячо любим окружающими. Открытость, честность, прямота и поразительная кротость этой выдающейся личности привлекали к Лафатеру людей, даже враги уважали его.

Откуда же взялись враги – лютые враги! – у этого мирного и порядочного человека? А врагами Лафатера становились все те, кого возмущала мудрость этого гения.

Средневековая физиогномика вырождалась, превращалась для публики в развлечение, на которое всегда были щедры уличные гадатели-шарлатаны. Лафатер предпринял попытку вернуть физиогномике научный облик, и это ему удалось: благодаря Лафатеру физиогномика вновь стала наукой! То, что профессор видел и знал недоступное уму других, а также сторонился политики и мирской жизни, возмущало мыслящих иначе. И такие люди чинили Лафатеру всяческие козни.

Познания Лафатера в области физиогномики были столь велики, что воспринимались как магические. Все, что говорил он о людях, оказывалось верным или сбывалось в будущем, в результате чего профессор воспринимался многими как колдун. Насколько известно историкам, Лафатер никогда не ошибался. Иногда он делал необычайно верные заключения, которые, казалось бы, были невозможны на том уровне развития физиогномики. Определенно, Лафатер опережал развитие научной мысли своей эпохи.

Известен примечательный случай, иллюстрирующий всю глубину знания профессором теологии физиогномики. Однажды его пригласили к больной девочке. Мать девочки поинтересовалась у Лафатера, чем закончится болезнь дочки. Ученый понимал, что его ответ расстроит мать, и та откажется поверить в слова физиономиста. Тогда он пишет на бумаге несколько слов и просит ее прочитать записку спустя 6 месяцев. Через 5 месяцев после визита Лафатера девочка умерла. Спустя еще месяц женщина прочла его записку. В ней было следующее: «Сударыня, к тому времени, когда вы прочитаете эти строки, вы будете самой несчастной из матерей».