Алла Михайлова - Юрий Лонго - «Вся жизнь как под общим наркозом»

Говорят: «Любовь — это Ты, страсть — это я». Бывает и любовь без страсти, и страсть без любви. Но когда любовь в душе и сердце переплетается со страстью в теле, сливаются тихая нежность и сумасшедший инстинкт.

«Должен» — плохое слово. Должен человек только на работе по должностной инструкции и больше нигде. А в личной жизни отношения основываются на желании, и кайф получаешь от самого процесса, от самой предоставленной возможности говорить, дарить, отдавать, помогать…, растворяясь в поступках и желаниях другого.

Любить — с достоинствами и недостатками, а если чего-то не будет, то это будет уже не он, а кто-то другой. А другой не нужен. Ведь полюбила-то именно этого!

Смысл жизни в другом человеке. Счастье — в счастье другого. При всём благополучии и наличии всего необходимого (дети, друзья, работа, деньги…), жизнь не в жизнь, если нет возможности отдавать себя любимому. Для него одного хочется быть и красивой, и умной, и успешной. Счастье — это когда твоё существование на земле доставляет кому-нибудь радость. Может, неправильно всё. Не знаю. Но у меня так.

Я Вас целую.

Алла.

Любимый, я с ума схожу уже от одного только голоса твоего и запаха. Мне всё нравится — твои глаза, взгляд, волосы. А бывает иногда такое сочетание взгляда, мимики и голоса — замирает дыхание и держит мгновение, чтобы впиталось даже на физическом уровне.

Усы — шикарные. Хочется прижаться к ним, понюхать, поцеловать.

Я так хочу твой вкус pi запах!

Руки — фантастика!

Пальцы, ногти — я разглядела их ещё в первый день. Когда ты положил руку на мою ладонь, я забыла, зачем пришла на приём. Только дня через три с удивлением поняла, что совсем не думаю о результате. А вспоминаю и вновь прокручиваю, как ты посмотрел, что сказал, как отвернулся к окну, как повернулся. С тех пор всё время разговариваю с тобой, что-то объясняю и признаюсь в любви, наверное, уже в тысячный раз.

И даже то, что с возрастом приходит, мне тоже нравится. Тебе всё идёт! Это всё — твоё. Ты принадлежишь к тому типу мужчин, которые с возрастом становятся всё лучше и лучше.

С первого дня я не вижу мага. Вижу только мужчину — красивого, умного, доброго, ласкового, застенчивого, умеющего любить. Я знаю!!! Я вижу!!! И голова всё время упрямо вспоминает, как ты сказал, что я похожа на твою первую жену, и тело рвётся к тебе безумно и кричит уже так отчаянно, что сердце плачет от избытка и тяжести накопившейся любви, нежности, заботы… И мысли даже не путаются — пропадают куда-то, и языку злом завязывается!!! И душа хочет отдать всё! Ну, совсем всё — и в духовном, и в материальном плане!

Всё — значит ВСЁ!!!

Алла.

Зашивала твой белый балахон, а он пахнет тобой.

Да так сильно!!!

И я — как пьяная.

И шить невозможно.

И стирать не хочется, потому что не будет пахнуть — всё равно, как будто был ты и ушёл.

Я так люблю тебя, самый дорогой мой человек!

Скучаю по тебе и всё время о тебе думаю, и смотрю твои фотки в компьютере, а когда уезжаешь — считаю дни до твоего возвращения и жду звонка и твой голос в трубке.

Когда прихожу в твою квартиру, даже если тебя нет, всё равно ты есть — твои вещи, твой восхитительный

запах. И мне спокойно и радостно, и хочется переделать все дела, и чтобы тебе понравилось.

А когда ты обнимаешь меня, всегда так крепко, сильно и долго, что моя грудь чувствует твоё тело даже через одежду, и хочется стоять так вечно. Не писать, а говорить о любви. О том, что с тех пор, как мы вместе, у меня никого нет. Но мне нетрудно хранить верность своим чувствам, потому что, когда сердце занято, в любом случае занято и тело. Моё сердце занято — значит, не свободно и тело, которое помнит и мечтает о любимых руках, любимом дыхании, любимом запахе.

Твой Малышок 03.12.04

Для чего всё это было? Как понять?

Вспоминаю, что где-то читала, как Микки Рурк в отчаянии отрубил себе мизинец, чтобы заглушить душевную боль. Не знаю, почему я ещё жива? Меня как будто подключили к электричеству, и счастье — это когда уже просто спокойно. Спать, есть, ходить по квартире туда-сюда. На улицу — уже плохо. Почему у человека, так настроенного на другого, отбирают эту возможность? Столько было сил — и душевных, и физических. Когда Алла позвонила и сказала твои слова: «Передай Алле, пусть во вторник приходит», счастьем была пёрвая мысль: теперь я смогу заботиться о нём — готовить щи, жарить котлеты, делать морковный сок! И работа нравилась — изотерика это моё.