Станислав Хохель - Чудеса возможны, или Путь к Волшебству

– Обиду! Мне тем более обидно, потому что доставалось всегда мне, а ведь нас было двое… Брата, по-моему, они любили больше.

– Как вы знаете, что это обида?

– Хочется плакать.

– Еще.

– Дышать тяжело.

– Почему тяжело?

– У меня какая-то тяжесть в груди.

– Вспомните, когда вы испытали это чувство в первый раз.

– Я испытала его… Вспомнила! Тогда был солнечный день, у мамы было хорошее настроение, это бывало так редко… Мы о чем-то беседовали, мне было хорошо… Она интересовалась чем-то, я что-то рассказывала, а она не критиковала – просто слушала.

Потом она сказала, что ей нужно в магазин. Я попросилась выйти во двор, она разрешила при условии, что я не буду выходить за его пределы. Она ушла, а я погуляла и решила встретить ее. Я так старалась быть хорошей, я стояла на самом краю двора, высматривала ее, а она… Она вернулась и отругала меня за что-то.

– За что?

– Кажется, за то, что носочки испачкала.

– И тогда вы в первый раз почувствовали обиду.

– Наверное, не в первый. Но до этого как-то получалось отпускать от себя, не озлобляться. А в этот раз появился какой-то комок.

– И с тех пор вы живете с этим комком? Но мы же говорили о тяжести в груди. А где же тяжесть?

– Ее уже нет. По-моему она исчезла, как только я начала рассказывать вам об этом. А комок я чувствую очень давно. Да, тогда был только комок. Он где-то здесь, – Женя показывает в область горла под кадыком.

– Кстати, я часто болею ангинами. Вот и после того, как мать позвонила, заболела. Может, она меня сглазила?

– Сами вы себя сглазили. Слова у вас в горле застревают, вот и болеете. Научитесь выражать свои чувства – болеть перестанете.

– Научиться – как?

– Для начала вернемся в ситуации, где вам это не удавалось. Закройте глаза, расслабьтесь. Теперь погрузитесь мысленно в ситуацию, в которой мать не оправдала ваших ожиданий… Вы маленькая девочка, вы стоите на краю двора, с трепетом ждете возвращения матери… Ощутите себя ей, прочувствуйте. Получается? Ну как, вы в картинке?

– Да… Да.

Выражение лица Жени меняется, морщины разглаживаются, губы расслаблены – она действительно в картинке своего прошлого. Теперь мне нужно максимально включить в себе собственное женское начало: ведь сейчас ей нужен не отец, а мать. Я встаю с кресла, подхожу к ней и глажу по голове, громко говоря с интонациями, которыми родители обычно пользуются при разговоре с маленькими детьми:

– Какая умница! Какая замечательная маленькая девочка! Ты дождалась меня, милая? Как я рада, что ты меня встречаешь!

Ответом мне служат рыдания. Женя плачет взахлеб, пряча свое лицо мне в руки. Ее плечи мелко трясутся. Затем рыдания понемногу стихают.

– Да, да… Именно этого мне всегда недоставало, – говорит она, сморкаясь.

Затем умолкает и какое-то время сидит, глядя в одну точку. Мы оба молчим, но я чувствую, как внутри неё идёт запущенный в эти несколько секунд процесс переосмысления своих отношений с матерью – а значит, и отношения к себе самой, и ко всем её потомкам по женской линии.

Надо ковать железо, пока горячо – я предлагаю ей поработать над прощением матери. Теперь, когда её внутренний ребёнок получил то, что всегда хотел, она может это сделать.

Аффирмация: «Я прощаю свою мать за то, что она не давала столько любви, сколько мне было нужно» даётся ей тяжело – её голос садится, дрожит, сбивается на слёзы. Женя забывает слова и путается в их порядке. Тогда я предлагаю ей записать аффирмацию и поработать с ней дома до тех пор, пока она не сможет произнести эту фразу спокойно, громко и решительно – это и будет означать, что процесс прощения завершён.

Женя соглашается.

Потом мы некоторое время беседуем ещё о чём-то, договариваемся о контрольном звонке и Женя встает.

– Почему вы на меня так смотрите? – спрашивает она.

– А вы сами на себя посмотрите. Вы изменились.

Женя достаёт из сумочки зеркальце.

– А я-то думала, что у меня тушь потекла. Ну да, лицо другим стало.

Человек привыкает к своему лицу – однако со стороны виднее и потому реакция Жени на перемены сдержаннее моей.

Я часто вижу, как моя работа отражается на внешности пришедшего ко мне человека – у кого-то больше, а у кого-то меньше. Но изменения, произошедшие в Жене за время нашей беседы, поразили даже меня – она сбросила добрых пару десятков лет. Я замечаю, что Женя красива – а ведь когда она пришла, я видел только угрюмые морщины и мешки под глазами. За два часа нашей беседы человек стал совершенно другим.