Мэнли Холл - Ступени посвящения

Обратившегося в Гелиополисе претендента направляли к ученым в школу Мемфиса, а те посылали его в Фивы. Там ему обрезали крайнюю плоть [41] Годфри Хиггинс полагает, что именно отсюда происходит популярное верование, что все масоны — «отмечены». . Назначали особую диету, запрещая некоторые виды пищи, такие, как овощи и рыба, а также вино [42] Друзы и другие общества следуют тому же древнему ритуалу. , но после посвящения это требование ослаблялось. Заставляли его провести несколько месяцев в заточении в подземном склепе [43] У индийских йогов делается так же, но это для того, чтобы дать возможность усвоить обычаи и почувствовать результат. , где ему, оставленному в одиночестве, позволялось записывать свои мысли. Затем его строго экзаменовали с целью установить предел его знаний. Когда наступало время выйти из тюрьмы, его вели в галерею, окруженную колоннами Гермеса, на которых были высечены афоризмы, которые полагалось выучить наизусть. Когда все это было выполнено, к нему подходил посвященный в звании фесмофора (ведущего). Он держал в руке широкий бич, которым отгонял людей от входа, названного «Вратами непосвященных». Он вводил претендента в грот, где ему завязывали глаза и надевали наручники или эластичную повязку на руки.

Ученику поручалось охранять вход, который вел к «Вратам людей». Претендента, подготовленного в гроте [45] Под этим имелось в виду то, что называлось в масонстве XVIII в. кабинетом размышлений, или дальней комнатой для концентрации и медитации. , фесмофор брал за руку и представлял его у «Врат людей». После этого фесмофор трогал за плечо пастофора (одного из последних учеников), который охранял периметр снаружи, и просил его объявить о приходе претендента, постучав в ворота (на одной из пирамид эта сцена прямо так и изображена). Перед неофитом, удовлетворительно ответившим на заданные ему вопросы, открывались «Врата людей», и его пропускали внутрь.

Затем иерофант снова его спрашивал о разных материях, а неофит уверенно отвечал. Потом его заставляли пройти вокруг биранш (колонны) и пытались запугать искусственными вспышками, ударами грома, градом, дождем и бурей.

Если это не действовало, менее, или читающий законы, читал ему устав общества. Неофит обещал ему подчиняться. После такого присоединения фесмофор вел его с непокрытой головой к иерофанту, перед которым он преклонял колени.

К нему приставляли меч и заставляли его дать клятву верности и молчания, призывая в свидетели его искренности Солнце, Луну и звезды. Затем с его глаз убирали повязку, а самого его ставили между двумя квадратными колоннами, называемыми бетилиями ( Евсевий . Demonst. Evang. — Кн.1). Между ними была лестница о семи ступенях и также одна аллегорическая фигура с восемью дверями или воротами разных размеров ( Оригеи . Cont. Cels. — Стр. 34, пер. Бушро). Иерофант сразу не объяснял мистическое значение этих символов, а обращался к нему со следующими словами: «К тебе, пришедшему сюда, дабы обрести право услышать, обращаюсь я: двери этого храма накрепко закрыты для невежды, но тебе, менее, сыну небесного творения и поиска, дано услышать мой голос, ибо собираюсь я открыть тебе великие истины. Сохрани себя от предрассудков и страстей, которые могут свести тебя с верного пути к счастью, устреми думы свои к божественной сущности, и пусть ОН будет перед очами твоими, дабы наилучшим образом управлять твоим сердцем и чувствами. Если ты искренне желаешь идти по верному пути к счастью, помни, что всегда и везде присутствует та всемогущая сущность, которая правит Вселенной. Единая сущность, которая сотворила все. Благодаря Ему все это существует [46] Одной из самых глубоких тайн метафизических учений древности была вера в единого, вечного и совершенного бога. Самые мудрые посвященные признавали единство божественного принципа и оставляли теологию политеизма невежественной и необразованной массе. Греки, как и египтяне, признавали единого бога, праздненства в честь которого проводились с соответствующими ритуалами и обрядами. Менее сведущие греки, однако, продолжали поклоняться развитому пантеону божеств. Поклонение единому богу устраивалось величайшими греческими философами в храме Элевса под предлогом поклонения богине Церере. , и Он хранит все. Ни одному смертному не дано узреть Его, и ничто не может скрыться от Его зрения» (Евсевий. Preparat Evangel. — 1-13, Климент Александрийский. Предостережение людям).