Владимир Жикаренцев - Превращение в Любовь. Том 1. Пути Земные

Семь могучих братьев названых:

Выезжал Годенко Блудович, да Василий Казимирович, да Василий Буслаевич,

Выезжал Иван Гостиный сын,

Выезжал Алёша Попович млад,

Выезжал Добрыня-молодец,

Выезжал и матёрой казак,

Матёрой казак Илья Муромец.

Перед ними раскинулось поле чистое,

А на том на поле старый дуб стоит,

Старый дуб стоит, кряковястый.

У того ли дуба три дороги сходятся:

Уж как первая дорога ко Нову-городу,

А вторая-то дорога к стольному Киеву,

А что третия дорога ко синю морю далёкому…

Та дорога прямоезжая, прямоезжая дорога, прямопутная:

Залегла та дорога ровно тридцать лет,

Ровно тридцать лет и три года.

Становились витязи на распутии,

Разбивали бел-полотнян шатёр,

Отпускали коней погулять по чисту полю.

Ходят кони по шёлковой траве-мураве,

Зелёную траву пощипывают,

Золотою уздечкою побрякивают,

А в шатре полотняном витязи опочив держат.

Было так — на восходе красного солнышка

Вставал Добрыня-молодец раньше всех,

Умывался студёной водой,

Утирался тонким полотном,

Помолился чудну образу.

Видит Добрыня за Сафат-рекой бел-полотнян шатёр:

В том ли шатре залег Татарчонок,

Злой Татарин-басурманчонок.

Не пропускает он ни конного, ни пешего,

Ни езжалого доброго молодца.

Седлал Добрыня своего борзого коня;

Клал на него он потнички,

А на потнички коврички,

Клал седельце черкасское,

Брал копейце урзамецкое,

Брал чингалище булатное И садился на добра коня.

Под Добрыней конь осержается:

От сырой земли отделяется,

Выходы мечет по мерный версте,

Выскоки мечет по сенной копне.

Подъезжает Добрыня ко белу шатру

И кричит зычным голосом:

«Выходи-ка, Татарчонок, злой

Татарин-басурманчонок:

Станем мы с тобой честный бой держать!»

Втапоры выходит Татарин из бела шатра

И садится на добра коня.

Не два ветра в поле слеталися,

Не две тучи в небе сходилися —

Слеталися-сходилися два удалые витязя…

Ломалися копья их острые,

Разлетались мечи их булатные:

Сходили витязи с добрых коней

И хватались в рукопашный бой.

Правая ножка Добрыни ускользнула,

Правая ручка Добрыни удрогнула —

И валился он на сыру землю.

Скакал ему Татарин на белы груди,

Порол ему белы груди,

Вынимал сердце с печенью.

Было так — на восходе красного солнышка

Встал Алеша Попович раньше всех,

Выходил он на Сафат-реку,

Умывался студёной водой,

Утирался тонким полотном,

Помолился чудну образу.

Видит он коня Добрынина:

Стоит борзый конь осёдланный и взнузданный,

Стоит борзый конь, только невесел —

Потупил очи во сыру землю:

Знать, тоскует он по хозяине,

Что по том ли Добрыне-молодце.

Садился Алёша на добра коня —

Осержался под ним добрый конь,

Отделялся от сырой земли.

Метал выходы по мерный версте,

Метал выскоки по сенной копне.

Что не бель во полях забелелася —

Забелелася ставка богатырская;

Что не синь во полях засинелася —

Засинелись мечи булатные;

Что не крась во полях закраснелася —

Закраснелася кровь с печенью.

Подъезжает Алеша ко белу шатру —

У того ли шатра спит Добрыня-молодец,

Очи ясные закатилися,

Руки сильные опустилися,

На белых грудях запеклася кровь.

И кричит Алёша зычным голосом:

«Вылезай-ка ты, Татарин злой,

На честной бой, на побраночку!»

Отвечает ему Татарчонок:

«Ох ты гой еси, Алёша Попович млад!

Ваши роды неуклончивы,

Неуклончивы ваши роды, неустойчивы —

Что не стать тебе со мной бой держать».

Как возговорит на то Алёша Попович млад:

«Не хвались на пир идучи,

А хвались с пиру идучи».

Втапоры выходит Татарин из бела шатра

И садится на добра коня.

Не два ветра в поле слеталися,

Не две тучи в небе сходилися —

Сходилися-слеталися два удалые витязя:

Ломалися копья их острые,

Разлетались мечи их булатные,

И сходили они с добрых коней,

И хватались в рукопашный бой.

Одолел Алёша Татарина:

Валил его на сыру землю,

Скакал ему на белы груди,

Хотел ему пороть белы груди,

Вынимать сердце с печенью.

Отколь тут ни взялся чёрный ворон,

И вещает он человеческим голосом:

«Ох ты гой еси, Алёша Попович млад!

Ты послушай меня, чёрного ворона:

Не пори ты Татарину белых грудей,

А слетаю я на сине море,

Принесу тебе мёртвой и живой воды:

Вспрыснешь Добрыню мёртвой водой —

Срастётся его тело белое;