Николай Сиянов - Сувенир из Нагуатмы. Триумф Виджл-Воина

— Учитель, я вот о чем думаю… Если ты — сама Мысль, стало быть, твое Знание Абсолютное?

— Милый, ты можешь понять, где Мы находимся? Нет? Вот и Я не могу уразуметь, что такое Абсолютное Знание.

— Выходит, Знание беспредельно, как сама Вселенная?

— Как беспредельна сама Жизнь. Медитируй на эту тему, сынок, и получишь Самадхи.

— О'Джан, многие знания умножают скорбь… Это верно?

(В ответ картинка: в затемненной комнате маленький ребенок, натыкаясь на стены, ищет дверь, хнычет.)

— Учитель, как получить истинное Знание? — Опять схоластика, сынок. Надо раскрыть Душу, устремиться вверх и спрашивать, спрашивать. — У кого спрашивать? — Вы — у Меня, а Я — у Тхо-Хо. — Усиленное размышление приведет к Самадхи? (В ответ показано: некто бьет зубилом в потолок и в конце концов пробивает дырку; оттуда — яркий луч Света.) — Учитель, ты можешь дать тему для размышления?

— Могу. Сто дорог, из них одна — твоя; размышляй, сынок, и получишь Самадхи.

— О’Джан, в Нагуатме есть скука?

— Скука — это застой, а у нас все течет, все изменяется.

— Жители Нагуатмы смертны?

— Нет, они вечны.

— Вот об этом я и хочу спросить: жить вечно не скучно?

— Весь Мир в каждом из нас; разве с таким сокровищем может быть скучно?

— Прости за любопытство, Учитель… У тебя есть какое-то основное занятие?

— Мое основное занятие — учить.

— Землян? Или есть еще ученики?

— Что, сынок, не терпится заглянуть в другой класс? Придется подождать. Земля — это один класс, причем самый начальный.

— А вообще много классов, Учитель?

— У меня — семь. Помимо Земли.

…На этом я поблагодарил О’Джана за… интервью. Учитель не без юмора ответил: не стоит-де благодарности, у него работа такая.

Вообще, честно признаться, какая-то неудовлетворенность в душе. Много вопросов задано, еще больше осталось за кадром. А впечатление такое: самого-то главного не спросил, самое главное не узнал. Что же оно из себя представляет — самое главное? Увы… Видимо, верно сказано, что вопросы и ответы никуда не ведут, они питают друг друга по методу обратной связи.

Но может быть и другое: нельзя объять необъятного. Чем больше припадаешь к источнику, тем сильнее жажда. Значит, выход один: не расспрашивать Учителя о Нагуатме, а просить показать эту чудесную страну. Страну, в которой все построено на Мысли, и которая сияет над Миром Огненным на высоте Эйфелевой башни.

19 июля. Нынче с Настенькой собирали травы для чая: шалфей, белоголовник, душица… День выдался солнечный, жаркий, но от реки прохлада, усталости не было. В небе постоянно несколько крупных орлов или беркутов, или коршунов, я в этом семействе не разбираюсь. Один молодой хищник часто пикировал с высоты, с шумом проносился над головой. Пугал он, что ли? Или играл, просто радовался жизни и приглашал разделить свою радость…

Давно уже отцвели сибирские жарки: красные, розовые, малиновые поля, я захватил самый конец их чудесного полыхания. Сейчас все вокрут наливается зрелостью, силой, плодоношением.

Итак, с утра по горам и долинам, а после обеда новые заботы — разборка и сушка трав… Словом, освободились лишь вечером, развели костерок у избушки, теперь уже Настиной, вскипятили чай.

— Сегодня всю ночь чистила урочище, — сказала она, прихлебывая из кружки, хрустя сухариком. — Начала прямо с вершины горы и — спиралью… до самого низа. Чего ж только нет, какой нечисти! Даже баба-яга попалась, самая настоящая, на метле, в ступе. Летала себе взад-вперед, не спеша собирала метлой ауру. Ну я особо ее не тронула, предупредила только, что здесь ей не место, территория занята: “Не видишь, что ли, бабка, повсюду голубые кресты!” “И впрямь, кресты! — спохватилась она. — Занесла нелегкая, совсем ослепла под старость! Ха-Дри-дри! Дн-дрна!” — и под эти странные восклицания старуха в ступе скрылась за перевалом… Зато один, настырный такой, у избушки все околачивался: маленький, скрюченный, рот до ушей, прямо-таки переходит в уши ослиные; я ему слово, а он в ответ десять. Грубиян. “Ты кто?” — спрашиваю. “Сроновцы мы! Есть такая шарашкина компания под землей…” — “Да ладно трепаться… демон, что ли?” — “Ага, так точно, из демонов мы, из бесов”.— “А почему “так точно”, ты что у них там — солдат?” — “Никак нет, Давно отслужил. Да все одно, у нас дис-ци-плина, как же, у нас по этой линии строго!” — “Ну хватит, — говорю, — болтать, ступай отсель прочь! Не видишь: занята территория” — и на голубые кресты пальцем тычу. “Хи-хи! — кривляется. — А мы не очень-то побежим, у нас, понимаешь, иммунитет, нам прививки от крестов сдела-ны-с…” И ухмыляется, подлец, и глазки все строит. Вот тварь нечистая! Ну, не хочешь по-доброму, тогда держись! Я свою спираль раскрутила, замотала этого сроновца — и к реке. А сама думаю: нет, всплывет нечистая сила в поселке, начнет пугать добрых людей… Образовала энергетическую воронку, да и в воронку его, козлиной бородой вниз, еще и рукой помогла запрятать поглубже, пока не исчез, морда противная.