Бэрд Сполдинг - Жизнь и Учение мастеров Дальнего Востока

Посыльный передал приветствия от заложников. Каждый человек предлагал отдать свою жизнь во имя защиты деревни. Посыльному ответили, что в такой жертве нет необходимости и что он может возвратиться и передать людям благодарность и глубочайшую признательность от жителей деревни за предлагаемую услугу.

На следующее утро мы с возобновившимся интересом вернулись к своей работе, ведь страх покинул наши мысли. На второй день утром мы работали над изображениями фигур, вырезанных в камне стены каньона.

Внезапно наше внимание привлек часовой, который располагался на противоположной стороне каньона на возвышении и поэтому был виден отовсюду. В полевой бинокль мы увидели, что он подает деревне сигнал тревоги. Вскоре мы увидели жителей деревни, которые сновали взад и вперёд, очевидно, в поисках укрытия в громадных ущельях, глубже в твердыне гор. Все жители были глубоко взволнованы.

Прислушавшись, мы смогли различить приглушенный расстоянием шум, издаваемый приближающейся толпой. Один из нашей группы взобрался чуть выше, чтобы получить большее поле обзора. Он прокричал нам, что видит облако пыли, поднимаемое всадниками, которые движутся в направлении входа в каньон. Мы спрятали свое оборудование в глубокой трещине ближайшего ледника и присоединились к коллеге, найдя укрытие на окружающих скалистых уступах, откуда мы могли лучше наблюдать за движением бандитов. У входа в каньон банда остановилась; вперед в авангарде двинулась группа из пятидесяти всадников, за ними вся банда вошла в каньон, понукая и погоняя лошадей в бешеном галопе. Цоканье и грохот копыт по каменному полу каньона, соединенные с вызывающими воинственными криками, породили неописуемое эхо. Если бы ситуация не складывалась настолько трагично, то можно было бы благоговейно наслаждаться этим огромным строем всадников, проплывающим перед нашими глазами.

Мы находились в очень удобной позиции для наблюдения, так как стены каньона были почти отвесными, и мы могли смотреть прямо вниз на орду бандитов, надвигающуюся с, казалось, непреодолимой силой, словно гигантская волна, разрушающая все на своем пути.

Передовая группа незваных гостей уже проплыла под нашим убежищем, и уже быстро приближались первые всадники основной группы. На некоторое время мы перевели бинокли на деревню и увидели, что населением овладела паника.

Один из членов нашей партии, работавший на карнизе, прекратил работу и стоял, наблюдая за приближением орды. Мы видели, как он повернулся и смотрит через дверь, ведущую ко входу в главную комнату Храма.

Мы все направили свои бинокли на фигуру Иисуса, когда Он появился в двери и шагнул на карниз, направляясь прямо к краю, там Он стоял некоторое время, и от Его тела исходило великолепное сияние.

Тот карниз находился приблизительно на восемьсот футов выше места нашего укрытия на расстоянии трех миль от него. Внезапно мы поняли, что Он говорил, и мгновение спустя слова донеслись до нас, ясные и совершенно определенные. Наш коллега, находившийся на карнизе, присел и начал делать торопливые записи, я последовал его примеру. Когда позже мы сравнили наши записи, то оказалось, что мы точно слышали Его слова, несмотря на эхо и шум приближающейся орды. Нам сказали, что Он не повышал голоса и говорил не громче своего обычного хорошо поставленного тона.

Когда Иисус начал говорить, все в деревне успокоились и замерли. Вот слова Иисуса, переведенные на английский язык им самим. Они всегда будут словами моей самой горячей и искренней молитвы, и я никогда не забуду их, даже если буду жить десять тысяч лет.

«Когда в одиночестве я стою в Твоей великой тишине, Боже, Отец мой, в груди моей ярким пламенем сияет чистый свет, и своим великим сиянием он наполняет каждый атом всего моего существа. Жизнь, Любовь, Сила, Чистота, Красота, Совершенство, обретая силу, овладевают мной. Когда я взираю в самое сердце этого света, мне виден свет иной — прозрачный, мягкий, золотисто-белый и лучисто-сияющий, — поглощающий, заботливый и дающий силу, ласкающий огонь Великого Света.

Теперь я знаю, что я — Бог и что я един со всей Божественной вселенной. Я неслышно обращаюсь к Богу, Отцу моему, и я спокоен».

«В этом полном молчании вершатся Великие Деяния Господни. И я спокоен, и меня окружает полная тишина. Теперь сияние этого света распространяется по всей громадной Божьей вселенной, и везде я узнаю сознательную жизнь Бога. И снова говорю я без страха: Я есмь Бог; Я безмолвен и неустрашим.