Анна Бурдина - Елена Блаватская. Интервью из Шамбалы

В четверг, ровно в семь вечера, у въездных ворот показался экипаж Ермоловых и сразу за ними подъехал господин Блаватский.

Генерал Блаватский тоже находился в Тифлисе временно. Он ждал официальных бумаг о своем назначении на должность вице-губернатора Ереванской губернии в Закавказье, в связи с чем на некоторое время задержался в Тифлисе. Князь Голицын, к общему сожалению, не приехал. Он прислал с посыльным сообщение, что на сей раз прибыть не сможет из-за непредвиденных обстоятельств.

После приветствия гостей провели сначала в гостиную, а затем в кабинет, где дедушка принялся показывать свои музейные редкости, с увлечением рассказывая о самых примечательных экспонатах.

С самого утра Елена готовилась к встрече. Ей хотелось произвести впечатление сразу на двух генералов: и на Ермолова, и на Блаватского. Но как? Прежде всего, ей пришлось ненадолго отступить от собственных принципов и принять более женственный облик. Начать следовало конечно же с одежды. Она перебрала свой гардероб и остановилась на платье, которое, по ее мнению, отвечало всем необходимым требованиям сегодняшнего дня. Совсем «взрослое» и женственное – серо-голубое, с белой кружевной манишкой. Примерив его, она покружилась перед зеркалом и удовлетворенно кивнула. Платье выглядело довольно свежо и мило. Не хватало только украшений.

Елена открыла индийский ларец, подаренный бабушкой, стоявший на ее туалетном столике, и достала из него серебряный восточный браслет с бирюзой. Примерила на руку. К наряду подошло.

Она еще раз посмотрелась в зеркало, в котором отражался ее новый, неожиданный облик и вполне продуманный девичий наряд, – понравилось.

Когда перевоплощенная и сияющая радостью девушка вошла в гостиную, ее было не узнать. Громадные голубые глаза игриво искрились, отражая улыбку и прелесть ее милого, очаровательного юного облика. Светлые волосы, доставшиеся ей от немецкой бабушки, золотистым ореолом легких кудрей обрамляли лицо. Платье красиво облегало едва оформившуюся девичью фигуру, выделяя на белом фоне пенящихся кружев чистоту и очарование ее лица.

Из кабинета доносился гомон, где угадывался раскатистый, «квакающий» смех дедушки, других голосов она не сумела различить.

«С Богом!» – сказала себе Елена, перекрестилась и впорхнула в дверь кабинета.

Генерал Блаватский стоял около окна, сцепив за спиной кисти рук, и рассматривал висевшую на стене коллекцию старинных монет. Дедушка в другом углу комнаты вел беседу с господами Ермоловыми, что-то показывая из своей любимой коллекции старинного оружия.

Елена про себя отметила, что намеченный в мужья кандидат никак не соответствовал образу жениха семнадцатилетней девушки. Ведь в семнадцать и двадцатилетний кавалер кажется взрослым, тридцатилетний – стариком, а сорокалетний – древним ископаемым. «Дальше просто не женятся и замуж не выходят», – рассуждает безжалостная молодость. Елена думала еще более категорично. Сколько лет генералу Блаватскому, она не могла определить точно, считая, что очень много: может, шестьдесят, а то и все сто. Хотя в действительности отважному боевому генералу, ожидающему от наместника Кавказа высокое назначение, едва перевалило за сорок, и он вполне еще мог подумать о поиске «дамы сердца».

Ради справедливости следует отметить, что генерал Блаватский вряд ли мог с первого взгляда зажечь любовь женщины. Скорее, он мог внушить уважение, а то и повергнуть в боязливый трепет, который появляется у мыши или суслика при виде горделивого «хищника». Постановкой головы, надменным взглядом, крупными кистями худых жилистых рук он чем-то напоминал большую, гордую птицу. На его обожженном солнцем морщинистом лице четко выделялся крупный с горбинкой нос, под которым узкий рот едва виднелся. Из-под дугообразных глазниц не просто смотрели, а как бы «удивлялись» два светлых, круглых, немигающих глаза. Редкие, пегие волосы, разбросанные по лысому черепу, словно островки мартовского снега на прогалинах пригорка, придавали его непокрытой голове несколько «линялый» вид, из-за чего Елена и приклеила ему кличку «облезлый». Своеобразную некрасивость головы компенсировали военная выправка, подтянутость и стать генерала, которые вполне соответствовали его высокому званию и положению в обществе. Правду говорят, «с лица воду не пить»!

Елена набралась храбрости и направилась в сторону генерала Блаватского, артистически надев на себя восхищенную улыбку, выражавшую не только радость, но и любезность, смешанную с безмерным интересом. Однако, подойдя ближе, она, неожиданно для себя, как-то неловко хихикнула, а потом и вовсе рассмеялась.