Анна Бурдина - Елена Блаватская. Интервью из Шамбалы

Иногда ей снились города Европы, красочные восточные базары, египетские пирамиды, индийские слоны, о которых она читала в книжках с картинками. В мечтах Елена перелетала из страны в страну, паря высоко над землей, а какой-то восточный принц в белой чалме, образ которого она не раз видела, рассказывал ей удивительные истории. Восточный принц говорил, что она непременно должна все это познать и жить там, где ее ждут. Сон заканчивался, а Елена продолжала жить в своем сне с сознанием того, что в дальнейшем она непременно побывает в этом нереальном мире, который она только что видела.

Конные прогулки продолжились, но не так часто, как раньше. Елене не всегда могли выделить охрану. Но когда это случалось, сердце ее захлебывалось от восторга. Вскоре она выучила все тропинки в долине, ведущие в сторону

Ирана. У нее созрел план: в один прекрасный день, когда Сафар со своим отрядом будет занят, она скажет слугам, что поехала с ним кататься, а сама тайно ускачет через перевал в Иран. Одеться надо будет в мужское платье, чтобы не вызывать подозрений у «дозора» и случайных путников, припасти еды и можно трогаться в путь.

И вот настал день, кода она, решившись на побег, сделала все, как предполагала. Оделась в мужское платье, прихватила с собой котомку еды с запасом на три дня, вскочила на лошадь и поскакала по знакомым тропам.

Но тут случилось непредвиденное. Служанка Анфиса заметила, что гора лепешек, приготовленных накануне, исчезла. Барыня обычно, когда уезжала, брала с собой только воду. Анфиса спросила у Мирона, не давал ли он хлеба нищим. Мирон сказал, что нет. Тут им обоим пришла догадка, что барыня собралась в долгий путь с запасом продуктов. Пока прислуга размышляла, во дворе появился Сафар. Видя, что барыни с ним нет, прислуга догадалась, что произошло. Мирон бросился навстречу джигиту:

– Сафар, сынок, догоняй быстро! Барыня ускакала в мужском костюме на своей белой лошади вон туда, – Мирон указал в сторону гор. – Запас лепешек с собой взяла. Видно, надолго собралась. Выручай, милок, а то беда случится. Барин гневаться будет!

Сафар не стал терять время на расспросы, вздыбил коня и, сорвавшись с места, поскакал в указанную сторону вслед за исчезнувшей барыней.

Он уже догадывался, где ее искать – по дороге на Иран. Недавно Елена подробно спрашивала о дозорах, постах, выставленных на границе, и тайных козьих тропах. Сафар также был совершенно уверен – Елена сама не сможет перейти границу, только нарвется на неприятности. Глупая девчонка! Надо было поторапливаться. Сафар мчался вперед, опережая ветер. Он спешил на «дозорный пост» его джигитов, которые наблюдали за всеми перемещениями в долине. В горах действовала своя система оповещения, работающая безотказно. На уступах скал, – известных только горцам да гнездящимся неподалеку орлам, откуда как на ладони видна была вся долина и ущелье, ведущее в сторону персидской границы, – были расставлены посты. Они по системе оповещения давали знать о неприятеле или о движущихся путниках, к которым незамедлительно вызывалась «проверка».

Дозор не подвел. Он указал направление, куда четверть часа назад направился всадник на белой лошади. Сафар устремился в указанном направлении. Вскоре на опушке оливковой рощи он увидел белую лошадь в яблоках, но без всадника. Без сомнений, это была лошадь Елены. Но где же она сама? Сафар окликнул ее по имени. Никто не ответил. И тут, подняв взгляд над деревьями, он увидел, что на подъеме холма по дороге скачет всадник, а перед ним поперек лошади уложен связанный человек. «Украли!» – мелькнуло в голове Сафара, и он стремглав бросился вслед за всадником.

Вскоре Сафар почти нагнал всадника, окликнул его и велел остановиться, но всадник продолжал мчаться вперед. Тут Сафар увидел, что всадник пытается сбросить человека, лежащего поперек лошади, намереваясь избавиться от груза и скрыться налегке. Этого нельзя было допустить. Сафар несколько раз выстрелил ему вслед. Один из выстрелов достиг цели. Всадник качнулся и повис на стременах. Лошадь под двумя безвольными телами еще какое-то время испуганно бежала, но, как только Сафар догнал ее и схватил за узду, остановилась.

Привязанная поперек лошади ничком, с заткнутым кляпом ртом и распущенными волосами, лежала Елена. Сафар осторожно снял ее; девушка была без сознания. Надетая на нее мужская рубаха у груди вся была испачкана свежей кровью. Где-то под рубахой сочилась рана. Сафар приложил ухо к груди Елены. Сердце медленно, слабо, но билось. «Жива!» – обрадовался он.