Михаил Радуга - Вне тела. Теория и практика астральных путешествий

Нельзя не упомянуть феномен клинической смерти. Когда-то я считал это доказательством жизни на небесах или, может, где еще получше, но как же был удивлен, прочитав книгу Раймонда Моуди «Жизнь после смерти», в которой описаны десятки подобных «смертей». Вы уже догадались, что я там обнаружил? Правильно. Любому практику фазы легко там обнаружить десятки описаний заурядных внетелесных переживаний, которые ничем не отличались от моих. Эти переживания были просто вызваны болезненным состоянием человека. Но дело в том, что то, о чем излагается в книге, не является реальным отделением души от тела. Лично для себя я этого не доказал, хотя это нисколько не умаляет достоинств и важности фазы, но говорить о продолжении жизни после биологической смерти рано, очень рано.

За время моих личных исследований я пришел к выводу о том, что никакого чуда в моих занятиях нет, параллельно обнаружив, что не существует его и в других местах. Отсутствие знаний в этой области у широких слоев населения привело к множественным заблуждениям. Нам хочется верить в разные высшие силы, волшебство и в вечное существование. Так живется гораздо легче, и это позволяет немного забыть о неизбежной смерти, о страхе перед ней. Однако многие «чудеса» не являются доказательством высших сил. Зачастую это всего лишь разные проявления одного и того же феномена, который ничем сверхъестественным по своей природе не является.

Во все века людей, владеющих разными необычными или даже магическими способностями, считали избранными, наделенными сверхдаром. Их выделяли из остальных и им доверяли больше, чем обычным людям. Если у вас появится какая-то способность и вы не будете ее скрывать, то не избежите подобного отношения. Человеческая культура не может обойтись без сотворения идолов, и вы будете отлично подходить для этого. То, что все считают таких людей особыми, заставит и вас поверить в свою экстраординарность. И тогда до конца своей жизни будете ставить себя отдельно от остальных, кто-то даже начнет этим кичиться.

Не всегда было в почете иметь некоторые способности. В Средневековье таких людей чаще всего сжигали на кострах или просто стремились уничтожить. Это происходило по той же причине, по которой необычных индивидуумов возвышают сейчас. Только раньше эти способности часто считали не божественным даром, а дьявольским. Хотя сейчас такое тоже бывает. Если о ваших способностях будет говорить священник не вашей конфессии, то обязательно обвинит вас в связях с темными силами или даже с самим дьяволом или антихристом.

Феномен избранности легко объясняется. Действительно, как относиться к человеку, имеющему необъяснимые способности, тем более что они встречаются очень редко? А как относиться к себе, обнаружив такие умения? На этот вопрос в данном случае ответить легко, ведь чуда во внетелесных путешествиях нет, так как это может любой человек. А раз так, то о какой избранности может идти речь?

Когда разговор заходит на эту тему, я сразу вспоминаю себя на начальных стадиях своих занятий. Никто вокруг об этом никогда не говорил, и я, конечно, подумал, что со мной происходит что-то сверхъестественное, не доступное другим. Тем более что у меня это началось спонтанно и давало повод считать, что именно на меня снизошла какая-то неведомая сила. Но на других, как мне казалось, она почему-то не снисходила. Этот вопрос тревожил меня достаточно сильно. Как легко было убедить себя в своей отличительности от других, в своем превосходстве. Я человек по натуре скромный, поэтому во мне сражались две стороны. Одна настойчиво говорила, что я довольно необычный индивидуум, другая – что обычный человек. Если бы не мои продолжающиеся исследования, неизвестно, какая бы сторона победила.

Как только со мной начало это происходить, как любой любознательный человек, я проводил непрерывные изыскания и сбор информации. И в разных источниках часто появлялась мысль об отсутствии в этом необычного. Конечно, поначалу я пропускал эту информацию, но постепенно обнаружилось, что большой процент людей с этим сталкивался. В этом не оказалось ничего экстраординарного – всего лишь слабоизученный процесс и ничего более.

Когда понял это, то не знал, что и думать о себе. Долго пытался просто не думать… Да, было нелегко полностью распрощаться с мыслью о хотя бы вероятности собственной необычности, но факты делали свое дело. Затем я долго никому ничего конкретно не рассказывал на эту тему, считая, что так смогу форсировать свое отличие только за счет того, что не буду передавать информацию об этом. Но однажды мой ум пришел к очень интересному выводу, который расставил все по своим местам.