Бхагаван Раджниш (Ошо) - Открой реальность вне ума - доверься интуиции

Он начинает с вопроса: «Что есть доб-ро?» А заканчивает он книгу высказыванием о том, что добро не поддается определению. В этой книге он упорно трудится, заходит с разных сторон, пытается разными путями проникнуть в тайну добра – и терпит неудачу. И вот заключение: гора не родила даже мыши; добро не поддается определению.

Но это всегда было известно – добро неопределимо. Вопрос в том, почему добро неопределимо? Почему красота неопределима? Она не поддается определению, потому что не существует в мире как факт, а является интерпретацией. Она зависит от ума. Это просто дело вкуса, приязни и неприязни.

Некто говорит: «Мне нравится этот цветок», – а вы можете сказать, что он вам не нравится. О вкусах не спорят; мы знаем, что у каждого свои предпочтения. Красота – это приязнь и неприязнь, и доб-ро – тоже приязнь и неприязнь. Это не факты, которые существуют в мире. Вы привносите в факт свою мысль, и между вашей мыслью и фактом рождаетсяпонятие: вы говорите, что это красиво. Это соответствует вашему представлению о красоте.

Но ваша мысль не универсальна, она свойственна лично вам. Поэтому суфии настаивают: всякое знание является личным. Не существует безличного знания. Они настаивают на том, что всякое знание частично и пристрастно, не существует и не может существовать полного и беспристрастного знания. Беспристрастен лишь человек, подобный Будде, Иисусу, Магомету, – но при этом он свободен от знания. У него нет интерпретирующего ума. Он смотрит на реальность, он просто смотрит! Он не привносит в реальность никаких идей. Он пассивен. Его ум бездействует. Он бдителен, он просто воспринимает, не проецируя.

Таково различие между умом будды и обычным умом. Обычный ум – это активный посредник. Он не похож на зеркало. Он не показывает просто все как есть; нет, он активно вмешивается. Он привносит в реальность свои собственные идеи. Он окрашивает реальность, он придает ей форму. Он придает реальности форму, которой не существует, которая была привнесена самим умом.

Вот цветок; ум говорит: «Красиво». Есть только цветок – никакой красоты, никакого уродства. Вот горы. Ничего красивого, ничего уродливого; они просто есть. Существование просто есть. Оно не разделено. Ум делит его, привносит свое знание, и вы продолжаете в том же духе, никогда не осознавая того, что окружены тонкой стеной. Из-за этой стены вы не можете проникнуть в реальность. Необходимо стать пассивным. Запомните: бдительным, но пассивным – таково мое определение медитации. Бдительным, но пассивным.

На днях кто-то прислал мне небольшой комикс. Мне он очень понравился. Стоят двое – возможно, соседи, друзья, – и один говорит другому: «Я слышал, что твой сын занялся медитацией». Другой отвечает: «Да, он занялся медитацией. И мне кажется, что это куда лучше, чем просто сидеть и ничего не делать».

Но в этом-то и состоит смысл медитации – просто сидеть и ничего не делать. Если вы что-то делаете, то это уже не медитация.

Бдительность и пассивность. Дзэн говорит: «Сиди молча, ничего не делая; наступает весна, и сама по себе вырастает трава». Ничего не следует делать, потому что как только вы начинаете что-нибудь делать, появляетесь вы. Как только вы делаете что-нибудь, вы изменяете реальность; она уже не та, что прежде. Ничего не делайте. Просто наблюдайте. Будьте пассивными, но бдительными. Осознающими, бездеятельными, молчаливыми… И внезапно появляется реальность. Ум отброшен. Когда ума нет, вы знаете, что реально. Ум не позволит вам познать реальность, потому что он все время создает свои собственные галлюцинации.

Одно время я работал преподавателем в университете в далеком уголке Индии. Я жил в квартире для бакалавров и делил комнату с коллегой, очень мягким, добросердечным и простым человеком. Но затем наступило время праздника Холи, и он принял немного бханга, психоделика, которого раньше никогда не пробовал. И совершенно спятил. Его нашли голым на улице. Его задержали, и ему пришлось всю ночь провести в полицейском участке. Это выбило беднягу из равновесия, и настолько, что он впал в паранойю.

Он не вернулся – мне пришлось пойти и выяснить, где он. Я обнаружил его в участке; я убедил офицера полиции в том, что он простой человек и стал жертвой каких-то друзей, что он никогда раньше не принимал бханга, поэтому бханг так сильно на него подействовал. Я привел его домой. Но с этого дня у него начались страхи, и он так пугался, когда мимо проезжала машина, что запрыгивал на мою кровать с криком: «Это идет полиция!» Если ночью кто-нибудь стучал в соседнюю дверь, он немедленно прятался у меня под кроватью с криком: «Это идет полиция!» Он так боялся, что не мог больше ходить в университет и преподавать, так как на полицейского можно было наткнуться где угодно.