Галина Шереметева - Путешествие души

Более всего меня привлекала их вера в то, что любое действие может отразиться на судьбе племени и последующих семи поколений. В некоторых племенах не существовало физических наказаний. С провинившимся проводили долгие беседы старейшины племени, пока он не осознавал всех последствий своего поступка.

Индейцы интуитивно понимали, что все в жизни переплетено и каждый находится в живой пульсирующей Вселенной, где все вещи взаимосвязаны и взаимозависимы. Человеку необходимо научиться встраиваться в ритм и не нарушать гармонию поспешностью.

Прослеживая свою связь с животным или птицей, индейцы перенимали силу, ловкость или мудрость тотема. Это было мне так созвучно! Я почувствовала зверя, который близок мне, и стала учиться единению со Вселенной через этого зверя. Много позже я узнала, что такие медитации практикуют на Востоке. Становясь зверем, я ощущала гибкость его тела, стремительность бега. Улучшились обоняние и слух. Вместе с тем, пришло ощущение гармонии и внутренняя сила и спокойствие.

Во Вселенной все имеет свою силу. У каждой мысли есть своя энергия и жизнь, она обладает формой и субстанцией в мире причин и следствий. В зависимости от того, сколько силы, страсти или ярости мыслителя вложено в нее, она создает различные колебания в энергетической решетке вселенной. Такие колебания могут притягивать определенные ситуации, создавать или отталкивать их. Мои мысли имели силу, и я притянула встречу.

Туристическая группа, где я занималась, поехала в Польшу. На вокзале в Кракове мы встретили группу индейцев. Их лица, одежда, спокойствие, которое так контрастировало с беспокойной толпой, усаживающейся в поезд, поразили меня. Они как будто и не торопились ехать. Их мощное свечение, объединяющее всю группу, казалось, должно было быть видно всем. В них чувствовалось много от великих гор, что возвышаются над бурлящим потоком. Целые века они жили совсем в другом измерении. Находясь среди множества снующих людей, они оставались в своем, замедленном времени. Суровое спокойствие и мудрость шли от вождя. Я встретилась с ним глазами – таких глаз я еще не встречала. Так получилось, что купе, в котором я ехала, остановилось рядом с индейцами. Мое окно оказалось как раз напротив них. Индеец с большим опереньем внимательно посмотрел на меня. Поезд двинулся, медленно набирая ход, и индейцы еще долго были мне видны – я высунулась в окно и смотрела на глаза вождя.

Мне так хотелось стать такой же сильной духом и мужественной, как эти люди.

Много лет назад, когда я еще училась в начальной школе, я услышала по радио передачу о путешественнике. Он много плавал в дальние страны и описывал животных и растения, которые встречал. В то время еще не было фотографии, и из-за того, что он не умел рисовать, географическое общество не признало его открытие достоверным.

Передача очень сильно повлияла на меня. Я начала рисовать.

Для начала я стала срисовывать всякие сложные картинки и портреты с книг. Постепенно копирование стало удаваться мне хорошо. Я немного успокоилась: я смогу срисовать достаточно похоже то, что мне нужно. Эти навыки меня устроили, так как о настоящем рисовании с натуры, с учетом перспективы и много другого я еще не знала.

Вместе с папой я проводила долгие часы, обучаясь фотографии. Это было великое таинство, когда мы поздно вечером разводили реактивы и садились печатать фотографии. Папа купил мне фотоаппарат, и я фотографировала. Эти пленки мы проявляли и печатали, сидя в ванной комнате под освещением специального фонаря. Вся кухня была заполнена этими снимками, которые под утро высыхали и скручивались. Таинство появления на чистой бумаге изображений завораживало меня. Красный свет фонаря создавал то таинственное освещение, которое было мне знакомо по путешествиям вне тела.

Школьный этап моей жизни не был столь безоблачен, как жизнь в детском саду. Впрочем, я кое-чему научилась и помимо принудительного обучения странным дисциплинам, которым не верили даже некоторые учителя. История оставила во мне только негатив. Я могла сверить истину событий и во многом видела подтасовки и обман. Теория Дарвина приводила меня в отчаяние – как можно изучать такой бред, который выбросил и подтасовал всю историю?

Математика, которой в нашей спецшколе было более чем достаточно, порой приводила меня в шок. Слишком тяжело было запоминать понятия, полностью оторванные от жизни.