Галина Шереметева: Путешествие души

Каждый ребенок уже с пеленок – личность со своими задачами и кармой, и роль родителей заключается в том, чтобы помочь ему решить свои задачи. Навязывание родителями своих идей и представлений, словно ребенок – чистый белый лист, совсем не соответствует задачам, поставленным вселенной перед каждым взрослым.

Две комнаты, в которых жили мы с братом и родителями, занимали половину квартиры. В остальной половине царствовали бабушки и постоянно сменяющие друг друга приезжающие родственники и знакомые. Там всегда царил дух странствий и воспоминаний о встречах и совсем другой жизни.

Половину относительно большой комнаты, которая служила спальней для родителей и одновременно игровой для нас с братом, занимал огромный письменный стол. Он принадлежал папе и господствовал над всем. Казалось, он был главнее даже папы. Этот стол с множеством технических приборов и инструментов выпускал провода, которые расползались по всей комнате. Папа очень гордился перед всеми этим столом. Стол жил своей жизнью и пугал меня непонятными режущими свечениями вокруг бесчисленных проводов и приборов, которые годами пылились на нем.

В комнате была удивительная дырка в стене. Раньше она служила дымоходом для самовара. Теперь часть выдолбленной стены занимал огромный аквариум, но дымоход продолжал жить своей жизнью. Когда в комнате не было родителей, из дымохода вылетали два светящихся солнечных комочка, и мы с братом играли с ними.

С некоторых пор я стала замечать, что вокруг моих пальцев образовывалось свечение. Одновременно с этим появилось раздражающее чувство, от которого я стремилась избавиться. Когда это чувство на кончиках пальцев усиливалось, они начинали светиться разным цветом и потрескивали. Кроме меня, этого никто не видел, да я и не показывала свои руки в такие моменты. Мама часто меня одергивала за то, что я встряхиваю руками. Но как было этого не делать, если целые облака светящейся энергии гудели и раздражали меня, собираясь вокруг пальцев. Чтобы при маме не стряхивать эти гудящие облака, я научилась их распрямлять в тоненькие лучики. Теперь эти лучики можно было направлять в землю, и они больше не причиняли мне такого беспокойства.

Я, наверно, так и не стала городским человеком. Город давит и обессиливает меня. Дома как каменные муравейники, где над головой и вокруг живут другие люди. Дома спрессовывают свечение вокруг человека и оказывают постоянное воздействие на него. Со всех сторон к нам стремительно врываются через стены чужая жизнь и мысли. Стоит только человеку немного расслабиться или устать, потеряв защиту своих энергетически полей, как это воздействие усиливается.

Меня очень спасало то обстоятельство, что родители жили в старинном доме на верхнем этаже. Над нами был только чердак, наполненный воркующими голубями, и небо. Голуби разгуливали по подоконникам и любопытно заглядывали в окна. Когда появлялись птенцы, гомон и первые попытки летать занимали все пространство за окном.

Двор нашего дома, где мы с братом и еще несколько детей проводили свободное от учебы время, представлял собой бетонированную яму, окруженную со всех сторон каменными постройками. Попадая в него через подворотню в доме, мы оказывались в небольшом замкнутом пространстве.

Весной трава начинала пробиваться сквозь трещины, показывая удивительную жизненную силу. Сначала появлялся легкий светящийся столбик, который начинал подниматься и расправляться. Постепенно этот столбик становился похож по своей форме на взрослое растение. После этого из образовавшейся в асфальте трещины появлялся и сам росток. Как это хрупкое растение, покачивающееся даже от маленького дуновения ветерка, смогло приподнять и разорвать такую толщу покрытия?

Я долго сидела рядом, ощущая себя этой травинкой в каменном городе. Поразительная сила жизни была и в грибах, белые шапочки которых приподнимали асфальт и выглядывали на солнце. Выковыривая их пальцами из трещин асфальта, мы с братом приносили эти городские шампиньоны домой.

Зимой, когда снег укрывал все вокруг, меняя и сглаживая острые углы конструкций и ящиков от оборудования, которые соседний завод сбрасывал в нашем дворике, мы устраивали импровизированные горки для катания. С одной из таких горок я и упала, сильно повредив позвоночник. Испытывая сильную боль, я двое суток терпела, так как не очень надеялась на помощь. Один только мой маленький братик смотрел на меня вопрошающими глазами, наполненными слезами, и иногда спрашивал: