Михаил Евзлин - Космогония и ритуал

Германн является матереубийцей и в том смысле, в каком им является Эдип [17] Эринии, «охранительницы материнского права» (А. Ф. Лосев, Эринии , в МНМ , т. 2, сс. 666–667), «преследуют Ореста за убийство матери» ( Там же ), но они преследуют также невольного кровосмесителя Эдипа (еще раз подчеркиваем nolente или volente совершается преступление а б с о л ю т н о иррелевантно в мифологической системе, поскольку преступление всегда „онтологично“, т. е. нарушает о б ъ е к т и в н ы й порядок): τω δ' άλγεα κάλλιπ' όπίσαω | πολλά μάλ, δσσα τε μητρός Ερινύες έκτελέουσι. Ilom., Od., XI 279 280 [Ему же боли оставила // великие, которые совершают материнские Эринии. — Дословный перевод ]. Иокаста считает Эдипа своим убийцей, поэтому она созывает Эриний. Таким образом, инцест и матереубийство расцениваются как варианты одного и того же преступления и соответственно наказываются одинаково. Связь Эдипа с Эриниями, а также с первопреступлением Кроноса отмечается в С. Ginzburg. Storia notturna . Torino, 1989, р. 209. . Германн лихорадочно размышляет:

«Представиться ей, подбиться в ее милость, — пожалуй сделаться ее любовником (курсив наш. — M.E. ), […] а ей восемьдесят лет». Эти «восемьдесят лет» исключают всякий сексуально-эротический момент из разворачивающийся драмы. Инцест и матереубийство для мифологического сознания имеют одно и то же значение а б с о л ю т н о г о п р е с т у п л е н и я. К этому следует присоединить и „подсматривание“ («Германн был свидетелем отвратительных таинств ее туалета»), т. е. „подсматривание“, матереубийство и инцест, как вариант матереубийства, ставятся в один семантический ряд. Подсматривание, инцест и матереубийство означают прикосновение к темной тайне, невольное разоблачение (обнажение) смертной, „тартаровой“ глубины бытия. Иокаста, узнав, что она была женой собственного сына, кончает самоубийством. Эдип становится „невольной“ причиной смерти матери — матереубийцей. Это — архетипический смысл инцеста, как иной формы матереубийства, который не следует смешивать с поверхностно-психологическим.

Три «злодейства» совершены. За ними следует возмездие. Инструментом возмездия становится сон . «Возвратясь домой, он бросился, не раздеваясь на кровать и крепко заснул. Он проснулся уже ночью, луна озаряла его комнату». К Германну является призрак графини. „Поэтическая“ деталь «луна озаряла его комнату» символизирует здесь ночное (призрачное) состояние мира.

Богиня Ночь порождает из самой себя Сон ( Ύπνος ) и Сны ( Oνειροι ) [18] Hes., Theog., 212-213. . «Традиция говорит о снах как о детях Ночи или Земли. И та и другая являются божествами, которые принадлежат к предкосмическим потенциям, которые, отменяя на время божественный порядок, устанавливают границы между тем, что имеет свое устойчивое местоположение в человеческом организованном мире, и тем, что еще остается причастным к амбивалентности первоначал. Сон имеет своей сферой действия пространство и время, еще до конца не определенные, где отсутствует божественный порядок» [19] С. Brillante. Metamorfosi di un'immagine: le statue animate e il sogno, in: Il sogno in Grecia , cit., p. 24; о снах в древнегреческой литературе и мифологии см. также: E. R. Dodds, I greci e l'irrazionale . Firenze 1959; A. II. M. Kessels, Studies on the dream Greek literature . Utrecht 1978; R. G. A. van Lieshoet, Greeks on dreams . Utrecht 1980. .

Присутствие луны с ее неверным светом является предвестником должного явиться видения. Геката, богиня мрака, ночных видений и чародейства, является также и лунной богиней. Луна-Геката в этом своем аспекте символизирует мир ночных видений, обитающих у пределов тумана и тленья (Hom., Od ., XXIV, 14) [20] Здесь и далее Одиссея цит. в переводе В. А. Жуковского по: Гомер, Одиссея , М.-Л., 1935. . Именно туда, где обитают боги сна, ведет Гермес (Эрминий), бог килленейский, мужей умерщвленных ( Ibid ., I); ср. далее:

( Ibid ., 9-14)

Сны и тени умерших помещаются в той же самой подземной сфере [21] Связь снов с подземным миром выявляется также в функциях Гермеса. Он — проводник душ в царство мертвых, но также вестник богов, сообщающий людям их волю во сне, который он наводит касаясь человека золотым жезлом. Ему Зевс приказывает убить Аргуса, которого он усыпляет игрой на свирели, а затем убивает, т. e. наводит на него обманчивый сон , являющийся средством возмездия и преддверием смерти. См., А. А. Тахо-Годи, Гермес , в: Мифологический словарь (далее — МС ), М. 1990, сс. 150-151. : видения, тени умерших, чародейство, Эринии, богини мести, Геката, богиня видений и волшебства — все они обитают в царстве вечного мрака. Поэтому то, что призрак графини представляется как реальный, „объективный“, свидетельствует о том, что „сон“ Германна „конструируется“ по мифологическому образцу, непосредственным литературным источником которого могла быть Одиссея Гомера. Это „влияние“, разумеется, следует понимать архетипически [22] О мифологических мотивах у Пушкина говорилось достаточно. Первой попыткой обнаружить архетипическое содержание в творчестве Пушкина можно считать известную статью Μ. Гершензона Мудрость Пушкина (М. 1919). Разумеется, понятие „архетипа“ в ней не используется. Сознательное намерение автора — реконструировать некую архаическую, „докультурную“ мудрость-философию поэта. Сама по себе попытка найти вневременные и бессознательные источники поэтического творчества представляется в высшей степени ценной. , а не как простое „заимствование“.