Ошо - Диалог с мастером об истине, добре и красоте

Но не каждый человек так удачлив. Большинство теряются в пустыне и испаряются на погребальном костре. Лишь некоторые удачливые, счастливые люди достигают океана. Секрет так прост и так очевиден — поэтому он и ускользает от вас.

Кто вы, чтобы оказывать влияние на ситуации? Какой силой вы обладаете, чтобы оказывать влияние на ситуации? Ситуации возникают из существования. Гораздо разумнее быть в согласии с ними, не в разногласии. В согласии вы можете проехать верхом на них, но как только вы начинаете бороться... вы настолько малы, а Вселенная так огромна — вам никогда не одержать победы. И тогда приходит разочарование. Затем несчастье, агония, страдание.

Будьте просто как белое облако, которое плывет по небу без всякого желания куда-то попасть. В этом нет необходимости; вы уже — там. Чего же желать еще? Если ветер дует в южном направлении, облако движется на юг. В каждый момент времени парить высоко в небе — это такое наслаждение, что в чем разница, куда плыть — на юг, на север, на восток или на запад? И если внезапно ветер меняется, и облако вновь начинает двигаться на север, оно не жалуется ветру; не говорит, что это нелогично: «Мы так славно летели на юг, и вдруг внезапно, без всякой причины, ты начал дуть на север!» Не сопротивляясь, облако просто движется с ветром, куда бы он ни подул. Между ним и ветром нет никакого конфликта.

И это должно быть основной позицией для всех искателей истины: не конфликтовать с природой, не конфликтовать с существованием — тогда все ваши несчастья, все ваше напряжение, все ваши боль и страх исчезнут сами по себе. Они творение ваших рук. Конечно, в этом не полностью ваша ответственность; это еще и наследие долгого, безобразного, неестественного прошлого.

Какие ситуации ты пытаешься изменить? В твоем сердце рождается любовь, но общество говорит: «Любовь слепа; берегись ее. Это одержимость, своего рода рабство, ты пожалеешь!» Так что лучше с самого начала не позволять ей случаться. И из-за того что голова полна подобной моралью и пуританством, ты начинаешь бороться со своим сердцем.

Ваша голова не соединена с вашим сердцем — в этом проблема.

Ваша голова заполнена всевозможным бредом, и этот бред вам не принадлежит. Он передан вам родителями, обществом, учителями, профессорами, священниками, политиками. Ваша голова наполнена всевозможным дерьмом, и она пытается доминировать над сердцем, которое все еще не доступно для искажения и загрязнения.

Единственная надежда человека — слушать сердце и двигаться с ним. Тогда жизнь становится путешествием, полным блаженства.

Все способы медитаций, которым я вас учу... другими словами можно сказать, что эти методы — это просто перенесение вас из головы в сердце, из логики в любовь, из эго в безэговость, от разделенности к глубокому слиянию и растворению в целом.

Целое знает лучше — оно ничего не знает о ваших идеалах, о вашей морали и убеждениях, что хорошо, а что плохо. Но чудо в том, что в момент, когда вы растворяетесь в целом, все становится правильным, хорошим и прекрасным. Сатьям, шивам, сундарам — истинно, божественно, прекрасно.

Исчезало не твое настоящее лицо — то, что исчезало, было твоей маской. Только маска может исчезнуть. Настоящее лицо можно скрыть, но нет способа заставить его исчезнуть. Маска используется, чтобы скрывать твое лицо; у нас много масок, и мы продолжаем менять их в зависимости от ситуации.

Если вы видите своего слугу, у вас одна маска. Вы — хозяин. Когда вы встречаетесь со своим начальником, у вас другая маска; и хотя он унижает вас, вы по-прежнему улыбаетесь. Настоящее лицо не может улыбаться, так что это только маска; где-то глубоко вы проклинаете его, но вам необходимо улыбаться, иначе ваша карьера будет в опасности.

Я слышал историю об одном учреждении, куда начальник приходил лишь на один час, но когда он приходил, он собирал весь офис: клерков, машинисток — и рассказывал им анекдоты. Начальник знал только три анекдота, а это значило, что каждая шутка повторялась минимум два раза в неделю. Это была очень странная ситуация — люди слышали эти анекдоты тысячи раз, и все же, когда он их рассказывал, они так громко смеялись и хлопали в ладоши, как будто слышали их впервые.