Джек Энтис - Как сны и почерк помогут исправить ошибки прошлого

Формируется инфантильность, конформизм. Возможно, в будущем будет искать жену по типу опекающей матери и уходить от решений и проблем… если не нарушить уже сейчас эту жизненную установку.

Инночка из цветных клякс делает мёртвые цветы. Инночка всегда была куклой. Она не живёт, а ею играют. Наделяют характером, надевают платья… Есть такие обезличенные дети.

Но на третьем занятии Инночку «прорвало».

Произведение её называлось: «Цветы, которые плачут, потому что не могут быть полезными людям».

Размытые фиалки, растущие в горшке, на подоконнике за стеклом. Во дворе – неопрятно заляпанный солнечными брызгами асфальт, а здесь – нет тебе ни ветра, ни гусениц… Соответствуй роли бумажного цветка. Он никогда не завянет.

В домашней, душной оранжерее томится инночкина душа, уже почти научившаяся быть бумажной, равнодушной…

А вот и новый страх. Это шедевр Яна. Ян пишет сам: «Жук съел розовую луну». Пятилетний мальчик полагает – если съесть луну, то «всегда будет солнце»…

(Трудные роды. Асфиксия. Задержался в чреве матери…)

Никита же рисует камни. Белая-белая краска и белые камни, будто снег, летящий с неба…

(Сегодня я рассказывала легенду о Фаэтоне – «разбитой» девятой планете нашей системы.)

– Мама, я соединю все камушки, я сейчас пойду их собирать. Мама, дай мне проволоку!..

– Стой спокойно! Какую ещё проволоку?! – Мама суетливо шнурует кроссовок сына.

– Мама, мама, тебе не жалко этот Фаэтон, ну, планету, которая разбилась?! Дай мне проволоку – я соединю все камни и запущу их обратно… на небо… (!)

Мать, виновато улыбаясь, уводит возбуждённо-жестикулирующего сына.

Миссия или приговор?

Долго смотрю вослед новоявленному «Мессии».

Если бы можно было знать, что эти рисунки – эти мышки, цветочки и камушки… действительно кричат о чём-то главном!

И интересно, что будет рисовать НИКИТА через тридцать лет, если он уйдёт от своей программы – помогать, объединять, строить, лечить? СПАСАТЬ?!

Ко мне однажды обратился за помощью Гарри – человек очень одарённый. Зачем ему понадобился психолог – кажется, и сам не знал. Просто ощущал: что-то давно не клеится, «не вырисовывается» в судьбе.

Дело в том, что Гарри – из нашей богемы, один из лучших представителей «русской» интеллигенции, из суперперспективных. Ему всегда пророчили завидное будущее в искусстве. (Он джазовый музыкант.) И вот… как говорится – уже 32, а всё такой же «перспективный»…

В данном случае нам не поможет рациональная терапия. Сеанс гипносинергетики – почти единственная возможность заставить его не быть критичным и рефлексивным.

Гипносинергетика – это работа с тайной программой человека на бессознательном уровне. И приёмов для обнажения этой программы несколько (по меньшей мере).

НАПОМНЮ.

Один из моих излюбленных приёмов – эта самая психография: автоматическое письмо в состоянии транса.

Лет десять назад (в расцвет экстрасенсорики и мистики) такие рисунки называли письмами из «космоса»…

Вспоминаете?

Вот что нарисовал Гарри в состоянии транса:

– Эта картинка – шифр… По ней, как по нити спутанного клубка, мы отправимся в твой мир, а возможно – дойдём до самой сути твоей проблемы. Что мешает тебе стать счастливым и известным?.. Видимо, есть какой-то внутренний зажим, стигма…

Знаешь, что я вижу на твоём рисунке?

Твой рисунок – это и твой тайный страх. А твой страх имеет свой возраст: возраст четырёхлетнего ребёнка.

Что-то нарушилось в твоём мире, когда тебе исполнилось четыре года. Что-то гармоничное ушло…

– Меня стали обучать музыке. В нашей семье абсолютно все – музыканты.

– Знаешь, как называется твой страх? Страх и желание разрушения!

В тебе с детства жил маленький разрушитель.

А теперь двинемся по штрихам твоего рисунка, и по мере того, как мы движемся – составляется сказка о тебе – сказка о маленьком разрушителе.

У тебя был дом, дом, в который ты возвращался, в котором тебе было хорошо, в котором ты мог вести себя так, как хотелось: быть свободным, быть наедине со своими образами, из которых ты выдумывал свои сказки и будущие картины, будущую музыку…

Этот твой маленький дом находился близко к лесу, к природе, потому что здесь – на картинке видится как будто бы… труба в этом доме, дым…