Сборник статей - Иерусалимский православный семинар. Выпуск 4

Справедливости ради надо сказать, что Стефан занимался не только войнами и женитьбами. Он провел законодательную реформу, опираясь на традиционное народное сербское право, и его законы вошли в историю как «законы святого короля», при нем был расцвет книжного дела и искусства, в котором под влиянием «ренессанса Палеологов» возник вардарский [32] Вардарский, он же сербско-византийский стиль, распространенный в Сербии, Черногории, Косово, Македонии и на западе Болгарии. Получил название по реке Вардар. Возник под сильным влиянием византийского стиля, но отличается большей строгостью. архитектурный стиль. Стефан был известен благотворительностью, делал большие пожертвования на церковь и построил более тридцати (по некоторым сведениям более сорока) монастырей.

Как уже было сказано, в 1299 г. он женился на Симониде Палеолог и заключил прочный союз с Византией. А когда по соглашению между султаном Насиром ад-Дин Мухаммедом и императором Андроником II в 1303 г. Иерусалимская церковь перешла под покровительство византийской власти верный союзник Византии Стефан Урош Милутин получил разрешение и построил сербский монастырь в Иерусалиме, в двух шагах от Храма Воскресения.

Архимандрит Леонид (Кавелин) пишет: «…В половине же XVI столетия, когда иноки этой обители испросили себе у греков лавру Св. Саввы Освященного, покинутую сими последними по случаю утеснения от бедуинов, – Архангельский сербский монастырь сделался городским подворьем (около 1504 года) Саввинской лавры и оставался в ее ведении до удаления сербов из этой лавры в 1630-х годах». [33] Леонид (Кавелин), архим. «Старый Иерусалим и его окрестности». М.: «Индрик», 2008. С. 118. А точнее в 1623 г. монастырь стал греческим после того, как Иерусалимский патриарх Феофан выплатил долги сербов.

Купец Трифон Коробейников, побывавший на Святой Земле в 1593 г. с милостыней от Ивана Грозного в память об убитом им царевиче Иоанне, рассказывает: «Все сии монастыри состоят во владении Турок, выключая трех, в коих и поныне отправляется Божественная литургия в монастыре Великомученика Димитрия, Великомученика Георгия и Святага Архистратига Михаила… B сем последнем Монастыре живут монахи монастыря Саввы Освященнаго, вне Иерусалима построеннаго в пустыне, и которой причислен к сему монастырю вместо подворья, для того, дабы приходящее для поклонения Святым местам в сем работая, своими трудами снабжали монастырь Саввы Освященнаго делая виноград и прочия нужныя к пропитанию человеческому вещи». И продолжает о том, что его более всего впечатлило: «И в том монастыре трапеза была каменная, коей верх разоривши, турки долгое время не допускали заделать оного. В лето же по Рождестве Христове 1552 посланы были в Москву два монаха – к государю царю и великому князю Иоанну Васильевичу всея России и к митрополиту Макарию, кои просили всероссийского государя, дабы он благоволил подать милостыню на сооружение трапезы; государь, пожаловав множество злата, к которому еще несколько присовокупил и митрополит Макарий, отпустил сих двух монахов; а они, прияв с благоговением злато, оставя Москву, прибыли в Царьград, где, давши оного турецкому султану, требовали позволения, дабы он повелел заделать верх означенные трапезы. Султан, принявши от сих монахов злато, приказал им дать грамоту к Санчаку, которую взявши, прибыли они в монастырь. По сем показав Санчаку означенную грамоту и приняв от него позволение, приступили к деланию верха трапезы и собственными своими руками с превеликим трудом окончили оный. Санчак же, может быть досадуя на то, что не получил из дара царева части злата, а для того презрев султанскую грамоту, приказал своим подчиненным вторично разломать верх трапезы, что видя иноки, и не могши сему воспротивиться, оплакивали горестное свое состояние и, с сими слезами представ пред образом Архистратига Михаила, просили сего Бесплотных Сил Начальника о прекращении Санчаковой злобы. Сей небесный воин, вняв их усердному молению, чудесным образом умертвил сего злобствующего Санчака; ибо в ту же ночь, пришед к сему начальнику, покоящемуся с своею женою, неизвестный человек, и поднявши его с ложа, сошел с ним со двора так, что не только люди, в покоях находящиеся, но и самые стражи, у ворот стоящие, не могли видеть ни того, ни другого. Но как скоро по наступлении дня узнали, что их начальник в продолжение ночи неведомо куда сокрылся, то в ту же минуту по разным местам начали искать Санчака, коего наконец и нашли мертвого, лежащего пред вратами монастыря Архистратига Михаила, изъязвленного мечом. Сыскавши же и взирая на Санчака, удивлялись, каким образом возмог он, утаясь от стражи, сойти с своего двора. Наконец положили, что монахи, отмщая ему за разорение верха трапезы, его умертвили. Утвердясь в таковых мыслях, решились омыть смерть Санчакову кровью иноков тогда, ежели у них какое-либо найдено будет смертоносное орудие. Посем, вступивши в монастырь и взошед в самый храм, увидели молящихся иноков, коих обыскавши и не нашед никакого смертного орудия, вострепетали и, исполнившись превеликого страха, в ту же минуту оставили монастырь, не препятствуя уже более монахам в заделании верха трапезы, которая с того времени даже и доднесь молитвами святого Архистратига Михаила стоит в целости». [34] Леонид (Кавелин), архим. «Старый Иерусалим и его окрестности». М.: «Индрик», 2008. С. 118.