Лариса Новицкая - Беларусь. Обряды на благополучие и богатство

Бабка подавала горшок с кашей в конце праздничного обеда под шуточную песню:

За «бабину кашу» тут же начинался многочасовой торг. Гости бросали деньги в стоявшую на столе миску и приговаривали: «Чтобы свадьбы дождался!», «Пусть Бог бережёт, счастье и долю дает!» Иногда сначала вносили не настоящую «бабину кашу», а горшочек с картошкой или тыквой. В результате торга горшок с настоящей «бабиной кашей» оставался у заплатившего наибольшую денежную сумму. Чаще всего им оказывался крёстный. Обряд выкупа каши приобщал к достатку, изобилию, богатству всех участников торга.

Купивший обрядовое лакомство кум разбивал горшок. Если каша оставалась целой, не разваливалась, то это сулило семье ребёнка благополучие и благосостояние. В южных поветах Беларуси по количеству черепков определялось, сколько ещё детей родится в семье. Каждый гость получал на черепке свою долю каши. Наполненные кашей черепки бросали в замужних бездетных женщин с пожеланием им самим на следующий год угощать «бабиной кашей». «Бабину кашу» гости несли домой и кормили ею своих детей, «чтобы они богато жили». Часть собранных «за кашу» денег брала бабка-повитуха, оставшиеся она отдавала роженице «на мыло».

Обряд совершался на второй день праздника крестин. Гости выходили из дома и готовили сани или повозку: клали зубьями вниз борону и покрывали кожухом. Повитуху украшали перьями и цветами, а себе мазали лица сажей. Потом сажали бабку на борону и с криками, пением, ударами палок по пустым вёдрам везли к ней домой. А она приглашала всех в дом и угощала.

Обряд отгонял злую силу от повитухи, семьи ребёнка, гостей и обеспечивал всем его участникам благополучие в хозяйстве и денежный достаток.

На третий день после крещения с ребенка смывали «мур», мирру, которой его помазывали в церкви. На муровины приглашались кум с кумой, бабка-повитуха и близкие родственники. Бабка наливала в миску воду, насыпала в неё овёс, хмель и монеты. Потом накрывала вывернутым кожухом стол, укладывала на него ребенка и поливала полученной смесью. После мытья младенца повитуха вымывала лица родителям, кумовьям и вытирала их рушником. Оставшуюся воду выливала в место, куда не заглядывало солнце, не заходили люди и домашняя скотина.

Сохранилось следующее довольно подробное описание муровин: «Баба взяла чашку, и, держа на руках раздетое дитя, облила его водой. Отец дитяти принес 9 веточек с листиками. Если „мурки“ бывают зимой, то требуется, чтобы веточки были взяты хоть со старого веника, главное, чтобы были с листиками. Положили веточки в чашку (9 веточек берётся для того, чтобы новорожденный достигнул 90 лет). Стол покрыли чистой скатертью, на столе поставили чашку с веточками, такую же со сладкой водкой и положили хлеб-соль. Тогда баба первую подвела меня к столу под руку и сказала: „Промой же, панночка, глаза и руки, чтобы твои глаза не болели“. Тогда всё семейство подходило по очереди, мыли руки и лица, думая, что смытая мирра дает необычную целебную силу, и пили водку. После хозяев подходили таким же порядком гости. Тут меня с кумом посадили на почетное место, возле меня села бабка-повитуха, и гости начали петь крестильные песни» (41. Т. III С. 389—390)

Муровины пользовались большой популярностью у белорусов разных сословий и разных религиозных конфессий. И. И. Носович писал: «Это… обыкновение проникло даже в средний слой Белоруссов. Городские жители и чиновничьи дома не изъемлются от него, тем более околичная шляхта православного и даже католического исповедания, хотя младенцы последняго не миропомазываются». (21. С. 233)

Традиционная белорусская свадьба довольно долго сохраняла древнеславянские элементы, в первую очередь связанные с культом предков и верой в их способность давать роду благосостояние. Вплоть до конца XIX века не венчание, а выполняемые при многочисленных свидетелях свадебные обряды считались настоящим «документом» о заключении брака. В них особенно ярко проявлялись мотивы, символизирующие и обеспечивающие богатство и благополучие молодой семьи. Венчание же рассматривалось как один из элементов всей свадебной церемонии. «По понятиям белоруса, без „вяселля“ (свадьбы), то есть всего ритуала, вполне законного брака быть не может. Иногда между венчанием и свадьбой проходит некоторое время, и всё-таки формальные муж и жена считаются только женихом и невестой», – писал этнограф и социолог М. В. Довнар-Запольский. (11. 63) Подобное отношение к свадебной обрядности шло из седой древности. Наши предки верили, что во время свадебного торжества боги, покровительствующие земледелию, скотоводству, браку, деторождению спускаются с небес в дом, где играется свадьба, незримо присутствуют там и наделяют своими дарами не только новобрачных, но и всех гостей.