Е. Мельник: Маркс – Энгельс – Ленин

Справедливости ради должно сказать, что Маркс был потомком рода раввинов не только по мужской линии. Его бабка Ева Людес Львов в числе своих предков имела известных деятелей иудаизма: Иосиф бен Герсон га Коген, Мейер Катцемэлленборген, Иосиф Гершель Львов – эти имена были весьма и весьма авторитетны для иудеев Германии.

В 1723 году один из предков Карла Маркса по отцовской линии, Иосия Гершель Леви, стал раввином Трира. С того времени этот руководящий пост трирской синагоги занимали наследники рабби Иосии. Так, дед Маркса Мейерга Леви передал должность Самуилу Леви – дяде Маркса. По линии матери Карла Маркса цепь преемственности раввинского служения была еще внушительней: родительница апостола коммунизма – Генриетта, голландская еврейка, принадлежала к роду, в котором все старшие сыновья в течение столетий были раввинами. Раввином был и ее отец – дед Карла Маркса.

Гершель Леви, отец Маркса, владел еще и виноградниками в Мозеле и, как уже было упомянуто, слыл вполне преуспевающим человеком. Когда Рейнская провинция перешла к Пруссии, Гершель обратился к новому правительству с призывом снять все ограничения со своих единоверцев. Но реальность была такова, что, согласно прусскому эдикту 1812 года, евреи Трира и всей Рейнской провинции не могли получать государственные должности и заниматься частной практикой. Но Гершель не растерялся: в одночасье превратившись в «патриотично настроенного немца» и «доброго христианина-лютеранина», в 1815 году он уже вовсю занимается адвокатурой. Это принесло большие деньги и позволило обзавестись солидным домом.

Гершель Леви – он же Генрих Маркс – действовал продуманно. Трир в то время был городом с населением в одиннадцать с половиной тысяч жителей – и едва лишь триста из них принадлежали к Лютеранской Церкви. Почему Гершель принял лютеранство, а не католицизм, – религию большинства жителей?

Ответ очень прост: государственной религией Пруссии являлось лютеранство и наиболее влиятельные и богатые граждане Трира были лютеране. В этот круг и попал – совершенно осознанно – трирский иудей. Результат? – Деньги, власть, членство в трирском обществе просвещенных «Казино-клубе» – и ревностное неафишировавшееся служение иудейству в новом статусе.

Здесь, прежде чем идти дальше в изучении биографии Маркса, необходимо сделать некоторые уточнения.

На первый взгляд, крещение Мардохея Леви есть лишь ловкий прагматический шаг, продиктованный исключительно меркантильными соображениями трирского иудея. Но такой вывод можно сделать, лишь не зная реалий жизни европейского еврейства, бытие которого вовсе не вмещается ни в тесные рамки житейского прагматизма, ни в прокрустово ложе иудейства – поразительного искусства приспосабливаться ко всему и отовсюду извлекать выгоду, – отточенного веками жизни в рассеянии.

Все обстоит гораздо серьезнее, чем это может показаться человеку, не искушенному в марксизме. Тем более трудно предположить, что раввины и талмудисты, поколения которых составили генеалогическое древо Мардохея Леви – Карла Маркса, руководствовались в своей жизни элементарным правилом: во всем преследовать выгоду – и только. Отмеченная черта, как известно, присуща еврейству, однако это не причина, а следствие той философии жизни, которую исповедует иудейство и которая отнюдь не ограничивается пределами сроков одной человеческой жизни.

Однако какое все это имеет отношение к Мардохею Леви, превратившемуся в Карла Маркса? – Самое непосредственное. Факты его жизни и созданное им учение обнаруживают эту связь. Но все по порядку.

Благодаря переходу в лоно государственной Церкви Пруссии, Мардохей Леви, сын трирского адвоката, получил большие возможности. Согласно планам отца и заветам князей изгнания, он должен был стать юристом. Но Маркс предпочитал проводить время в кафе «Stehely», пьянствуя в обществе своих новых друзей, компании «младогегельянцев». Как же учился будущий гений революционной теории коммунизма?

К своему удивлению, исследователь обнаружит довольно неожиданные свидетельства о жизни Маркса того периода. За первый курс 1837–1838 годов он посещал лекции лишь по одному предмету. Но оказался замешан в уголовном деле. В последующие годы Маркс сохранил привычку быть не в ладах с законом, причем его постоянные проблемы с полицией в 1842–1849 годы возникали совсем не на политической почве.

В конце концов он был вынужден оставить университет в Бонне, и это явилось вполне естественным следствием, мягко говоря, беспорядочного образа жизни молодого Маркса. Затем, благодаря деньгам отца, Маркс появился в Берлинском университете. Там он провел три семестра. И опять все повторилось. Маркс более всего усердствовал в проматывании денег, которые отец-адвокат предоставлял ему с щедростью очень богатого человека. За один год учебы Маркс прокутил 700 талеров – это была громадная сумма. Достаточно сказать, что в то время всего лишь 5 % населения Германии имело доход, превышавший 300 талеров в год.