Андрей Лукьянов - Духовные сновидения. Приоткрывая завесу тайны

Подобная зеркальность в толковании снов присутствовала также у древних вавилонян и ассирийцев. Например, питье вина в сновидении предвещало недолгую жизнь, напротив, питье воды – долгую.

Не менее древней, чем египетская, является китайская практика использования сновидений. Китайский император династии Шан-Инь У-Цина (1324 – 1266гг. до н. э.) во сне увидел лицо человека, который должен был стать его ближайшим советником. Образ, явившийся во сне, был настолько отчетливым и ярким, что по рассказу императора художники смогли составить портрет, который и пронесли по всем областям Поднебесной. В результате удалось отыскать человека, изображенного на портрете. И хотя он был простым рабочим, император все равно назначил его своим советником. Такова была вера в значимость сновидений.

Древние греки верили в пророческие сны и порою готовы были проводить целые ночи в храмах, желая их получить. С этой целью в Элладе были построены сотни храмов, которые жители активно использовали с VI в. до нашей эры на протяжении почти тысячи лет. В их представлении сон был братом-близнецом смерти, жил с ним в одном дворце у входа в Тартар. Именно в этой близости между сном и смертью усматривали эллины возможность, позволяющую получать вещие сны.

Греки полагали, что освободившаяся от тела душа умирающего человека может ясно видеть будущее живых. Примеры можно найти в Илиаде Гомера (VIII в. до н. э.). Когда Гектор убивает Патрокла, друга Ахилла, Патрокл, умирая, точно и без сомнений предсказывает Гектору смерть от руки Ахилла. В свою очередь, когда Гектор умирает, пораженный копьем Ахилла, он так же точно предсказывает Ахиллу, что и тот вскоре погибнет.

Вера в близость мира мертвых к миру сновидений определила то, как древние греки использовали сновидения. Они взывали к духам своих погребенных предков в надежде, что те, явившись им во сне, откроют некие тайны или дадут предсказания о будущем.

Существует предание, что за несколько дней до рождения Перикла его мать Агариста видела сон, будто она родила льва. Перикл (ок. 492—429гг. до н. э.) и на самом деле стал выдающимся человеком. Не каждый удостаивается чести, чтобы его именем назвали целый век. Время же, на протяжении которого Перикл управлял Афинами, называют не иначе как веком Перикла.

Обращает на себя внимание один интересный факт. Век Перикла был золотым веком афинской демократии. Высшим органом государственной власти была тогда «экклесия», народное собрание. Позже слову «экклесия» суждено было обрести иной смысл. В Новом Завете оно представляет церковь, собрание верующих людей. Во главе церкви стоит Лев из колена Иудина, Иисус Христос.

Есть примеры вещих снов и в истории древней Руси. Например, сон, предвозвестивший рождение Рюрика, основателя первой династии русских царей, о чем повествует Иоакимовская летопись.

Образы, явленные во снах, преимущественно воспринимались древними как предзнаменования, которые могли быть добрыми или злыми. Вещий сон состоявшегося героя говорил об особом призвании и судьбе, определенной ему высшими силами. Такой сон выделял героя из числа обычных людей, повышал его авторитет и значимость в глазах соратников.

Значимость дурных знамений для сновидца зависела от обстоятельств. Иногда они оказывались роковыми, а иногда нет. Во-первых, высшие силы в любой момент могли вмешаться и не позволить злому року полностью уничтожить человека. Во-вторых, сам человек мог использовать дурное предзнаменование как крайнюю точку, чтобы начать что-то менять в окружающем его пространстве.

Один из таких примеров можно найти в древнерусской литературе «Слове о полку Игореве» (XII в.).

Святослав видел тревожный сон, наполненный дурными предзнаменованиями, и созвал бояр, чтобы они помогли его истолковать. Бояре ответили, что главный смысл сна в том, что два сына Святослава с небольшим войском отправились на половцев и потерпели неудачу. Князь потрясен, но не впадает в отчаяние. Анализируя ситуацию, он понимает, что половцев можно победить только общими силами. Эту мысль он выразил в «золотом слове», призывая русских князей к единству. Там же о себе он говорит так: