Тимофей Алферов - Апология церковной веры

Этими вопросами мы дальше и займемся, но пока отметим, что ни один из них не решается научным путем. Наше знание здесь совершенно бессильно. Мы уходим в область веры. Каждому хочется, чтобы его вера была разумной, но мало этого, хочется, чтобы она и «душу грела». А разум и душа у всех очень разные. Соответственно, разными будут и оценки того, какой именно из ответов на любой из этих вопросов может считаться разумным и «греющим душу».

В самой жуткой форме ставятся главные религиозные вопросы – о вечности, о посмертном человеческом бытии. Именно эти вопросы по праву заслужили громкое название проклятых. Это вопросы цели. Еще одно важнейшее наше знание, единственно достоверное наше знание, которое мы не успели вывести на среду, придерживая до этого момента изложения. Это знание о том, что на земле мы не пребудем вечно. Если я – это только тело с рефлексами, а тело – только мешок с органами, то какой смысл в религии? Какой смысл и в жизни? Прожить земную жизнь можно и чисто биологической жизнью, без религии. Только и это – зачем? Разум, имеющий представления о вечности и бесконечности, сам ограничен и временен? Сгинет без следа – и ничего не останется? Тогда зачем он?

А с другой стороны, того же человека пугает и вечная перспектива. Что там? Мы привыкли напевать: «Вечный покой сердце вряд ли обрадует»… Неужели там – вечное подобие земной жизни, которая успела надоесть уже здесь и сейчас?

Страшное заячье наше существование: и жить, как есть, не хочется, и умирать страшно. Кстати, заметим, что никакая религия от этого не спасает, не снимает автоматически проклятых вопросов. Эти вопросы пугают и давят глубоко верующих людей, подобных Иову и его друзьям.

Недавно проведенный опрос ВЦИОМ показал, что лишь треть россиян верят в какое-то посмертное бытие, причем, в переселение душ – 5 %, в рай и ад – 7 %. Остальные 20 %, признающих за гробом хотя бы что-нибудь, теряются в догадках относительно всего этого. (Все проценты исчислены здесь от ста процентов опрошенных). Верующие в рай и ад – это и мусульмане, и любые сектанты, и возможно, еще кто-нибудь. Короче говоря, очень немного в России людей, готовых верить в то, что уготовал Библейский Бог верующим в Него. Мало того, что человеку трудно верить в любящего Бога, имеющего на заднем дворе ад, это само собой понятно. Но еще хуже то, что вечный покой библейского Бога почему-то совсем не радует человеческие сердца.

Это человек позапрошлого века рад бы в рай, да грехи не пущают. Современный человек и от грехов бы, может быть, как-то отпутался, – да в рай-то не очень хочет, не слишком будет там рад! Вот в чем настоящая проблема сегодняшнего дня.

Кстати, приведенные цифры неплохо бы сопоставить с результатами подобных же опросов относительно веры в Бога и причисления людьми себя к определенным конфессиям. Так себя считают православными в той же современной России не менее половины опрошенных, очень значителен процент других христианских исповеданий, а также мусульман. Незначителен процент идейных атеистов. Казалось бы, верующих много. Процент регулярно читающих молитвы и приступающих к религиозным обрядам и таинствам всех конфессий – этот процент далеко и широко перекрывает те семь жалких процентиков, которые веруют в рай и ад, у которых религия направлена на вечность. Явление интересное и наводящее на грустные мысли: религия существует, как некая общественная идеология, как сборник нормативов поведения, как основа культуры и традиции, – то есть всецело для земли и земного. Но ведь, если на минуту забыть о процентах и спросить любого человека: где же должна быть цель религиозной веры и деятельности? неужели не на небесах? – пожалуй, всякий признает, что «религия давалась ради небес». С таким внутренним раздвоением у большинства верующих, пожалуй, сложно говорить о духовном подъеме в нашем обществе. Можно говорить о религиозном подъеме, который, с социальной и государственной точки зрения, скорее хорош, чем плох. Но о духовном подъеме, в прямом смысле этого слова, говорить не приходится. Процент тайных верующих времен советской сказки, возможно, удвоился или вырос в полтора раза. Но должно честно и четко признать существующую цифру в семь процентов, и пока ни о чем большем не мечтать.

Ведь наша книжка и пишется, скорее, для этих семи процентов, чтобы им помочь сохранить свою веру. Ведь они и без нас сталкиваются в жизни с обозначенными нами выше вопросами, поставленными неверующими и не слишком доброжелательными к вере людьми.