Раф Гази - Иса Утрау – остров Исы

Что из этого получилось, судить вам, моим читателям.

Наше торговое судно потерпел крушение возле рыбацкого городка Байтсайда [1] – Вифсаида (Бет-Сайда (ивр.) – «Дом рыбной ловли»), город упоминаемый в Новом Завете в Киннерефском море [2] – Галилейское море, евангельское навзание озера в Палестине Это не море даже, а большое озеро с пресной водой, но все называют его морем, буду называть его так и я.

На берегу столпились байтсайдские рыбаки, не зная, как нам помочь. Разыгралась такая сильная буря, что они не рискнули спустить на воду свои чахлые баркасы. Матросы и пассажиры отчаянно боролись с набегавшими волнами, хватаясь за обломки тонущего корабля.

Не знаю, удалось ли кому еще тогда спастись, но я, благодаря провидению, выплыл. Огромная волна выбросила меня на песчаный берег вместе с отвалившейся мачтой, которую я крепко обнимал обеими руками. Мои одеревеневшие пальцы с трудом оторвал от мокрой мачты кряжистый рыбак по имени Кифас. Вообще-то, его настоящее имя было Шимун, и когда он привел меня в свое скромное жилище, все домочадцы так его и называли – Шимун [3] – апостол Петр (скала, камень), первоначально назывался Симоном Почему он стал прозываться Кифасом, я объясню чуть позже.

Шимун, состоя в браке с дочерью Аристоила и имея от нее двух детей, содержал помимо них тещу и своего престарелого отца Иона. С ним также жил и его младший брат Андри, который тоже был рыбаком, и не успел пока жениться.

Несмотря на бедность, щедрый сердцем рыболов приютил в своей тесной хижине еще теперь и «утопленника», то есть меня. За что я ему премного благодарен. А особенно благодарен за то, что обучил меня рыболовецкому ремеслу и стал брать с собой в море. Заработки у рыбаков от проданного улова были не ахти какими – за всеми вычетами и налогами оставался динарий [4] – название римской серебряной монеты если повезет – два. Но появилась хоть какая-то надежда, что мне удастся собрать необходимую сумму и вернуться на свою родину, по которой я уже сильно скучал. Обстоятельства однако сложились таким образом, что пришлось задержаться в Байтсайде на целый год.

… В то памятное утро рыбаки, как обычно, собирались в море. Киннереф, так жестоко расправившийся с нашим торговым судном, выглядел вполне мирно. Легкая рябь едва волновала его фиолетово-синеватую гладь. Ожидался отменный улов.

Шимун с Андри [5] – апостол Андрей Первозванный, брат апостола Петра уже сидели в лодке, рядом возились с рыбацкими сетями Якуп и Яхъя [6] – апостолы Иаков и Иоанн Зеведеевы они тоже были братьями. Спускаясь по тропинке с холма к морю с котомкой за плечами, в которой была припасена нехитрая провизия (сушенная рыба и хлеб), я заметил, как к рыбакам приближается какой-то человек в белом хитоне. Сухощавый, чернобородый, средних лет мужчина легкой походкой подошел к рыбацким шхунам.

– Ты Шимун, сын Иона, – утвердительно сказал незнакомец, обращаясь к старшему из братьев. – Теперь ты будешь зваться Кифасом. Идите все за мной.

– А где ты живешь, Усто? – рыбаки сразу догадались что это был какой-то учитель.

– Придете и сами увидите.

Рыбаки послушно побрели вслед за ним. «Возможно, этому человеку понадобилась какая-нибудь помощь», подумал я. Когда Шимун, то есть теперь уже Кифас, обернулся, я поднял руки вверх, показывая мешок со снедью, мол, с ним-то что делать? Но Кифас лишь досадливо отмахнулся, дескать, потом, потом, сейчас не до этого. Я остался один на пустом берегу среди брошенных сетей, пребывая в полном недоумении и растерянности.

Шимун, извините, Кифас появился со своим братом дома лишь ближе к вечеру. Наскоро перекусив, они удалились в дальний угол комнаты и стали там о чем-то шептаться. До меня доносились лишь обрывки отдельных фраз.

Братья абсолютно не походили друг на друга, словно родились от разных матерей. Кифас был человеком простым и добродушным, но в минуты гнева вскипал, как Киннерефское море в шторм. Вся его кряжистая плотная фигура, грубые, будто топором вырубленные черты обветренного лица, выдавали в нем человека некнижного, а земной рабочей профессии. Андри же обладал мягким и незлобивым характером, был тонок и строен телом, на белом и нежном, почти девичьем лице его, когда он волновался и спорил, часто выступал розоватый румянец. Внешностью и натурой своею он более напоминал брата рыбака Якупа – Яхъю. Мне кажется, что оба они, и Андри, и Яхъя, не познали еще вкус женщины и были девственниками.