Елена Кашина - Свет во тьме. Книга первая. Мир Абсолюта

Навстречу им трусил большой сенбернар. Пёс с разбегу бросился на грудь Георга, норовя лизнуть в лицо, а тот, со смехом, отбивался. Подбежал к Кате, обнюхал, побежал следом за ними.

– Он всех встречает…

В лагере собрались люди пожилые, молодые, совсем юные, как Георг с Катей, и дети, которых родители с малых лет посвящали в братство альпинистов. Обстановка, какая возможна только среди увлечённых общим делом: простая, дружественная, братская, приветливая, весёлая. С первых минут Кате здесь стало просто и хорошо. Они ещё не успели устроиться – рюкзак унёс в мужской домик Георг, а Катя лишь успела найти комнату, где ей отвели койку – как гонг позвал на обед. Гурьбой повалили в столовый корпус; Георга окликали, здороваясь, хлопали по плечу и присматривались к держащей его за руку Кате.

Сразу после обеда, вместе с другими, на лыжах отправились к горному озеру. Катя никогда раньше не каталась на лодке под парусом по льду. Было странно, как это по тверди поедет лодка, но упругий ветер подхватил, надул парус и, управляемая умелой рукой Георга лодка, быстро заскользила по блестящему льду. Лодки разбегались, сталкивались, обгоняли друг друга.

Никогда ещё Кате не было так весело. Никогда еще она не была так счастлива. Каждая минута была полна впечатлений: катание на беговых лыжах по трассам, игра в волейбол. А поздним вечеро под ярко сияющими в прозрачной выси звёздами, при свете луны, с любопытством взирающей на землю, они, с холодком в душе от страха, на санях неслись в пологое ущелье, оглашая окрестности гиканьем, криками, смехом.

В день встречи нового года устроили соревнования. Во время соревнований шум стоял невообразимый. Как и все, Катя болела неистово: кричала, прыгала, хлопала в ладоши. Георг был азартен, смел, неудержим, а главной наградой ему за победы был сияющий счастливый взгляд, когда он при всех передавал Кате завоёванный приз.

– Хорошую невесту выбрал, – одобрил тренер.

Его слова много значили для Георга.

На выровненной площадке стояла огромная ёлка, украшенная лишь предметами альпинистского снаряжения: верёвками, топориками, носками, варежками, шапочками, шарфами, защитными очками и частоколом ледорубов вокруг неё. Чуть поодаль поставили столы и скамейки. Столы накрывали все сообща: открывали, резали, жарили, откупоривали, сервировали. Шутки и смех не умолкали. В момент наступления Нового года всё небо над снежным пространством расцветилось тысячами разноцветных огней: на соседних горнолыжных комплексах устроили фейерверки. Всю ночь танцевали, пели, веселились.

На следующий день Катя и Георг попрощались со всеми, и уже к вечеру вернулись в школу. Собрались у Доктора, позвали и старшую мамочку. Катя радостная, раскрасневшаяся суетилась, накрывая на стол, а Доктор, старшая мамочка и Георг, тем временем, азартно играли в карты. Потом долго сидели за столом и Катя, сияя глазами, подробно рассказывала, как они провели время в горах, то и дело, обращаясь к Георгу, чтобы тот подтвердил или дополнил её рассказ, и показывала завоёванные им призы. В тот вечер она так любила этих людей, любивших её…. Когда, спустя несколько лет, она спросила старшую мамочку, какой в её жизни был самый счастливый день, та назвала этот день.

Катя окончательно перешла жить к Доктору. Вечерами они с Георгом уходили в их любимую аллею, уже покрытую снегом поверх льда, или забирались в занесённую снегом беседку и целовались, забывая обо всём. Время летело незаметно и, обнаружив, что уже поздно, она бегом мчалась домой: Доктор долго гулять запрещал.

Они мечтали о том, как будут всегда, всю жизнь, неразлучны: сначала Георг поступит в институт, а через год, закончив школу, в тот же город приедет и Катя и, если повезёт, поступит в консерваторию, не повезёт – в какой-нибудь гуманитарный институт. Впереди ждало большое счастье, интересная жизнь.

Георг любил Катю сдержанно, трепетно, всем сердцем, стремясь оберегать, защищать её, сам не зная от чего; ради неё ему хотелось совершить что-то героическое. А Катина любовь распространялась на всё вокруг, её хватало и на дорогую старшую мамочку со всеми её маленькими шалунами и проказниками, виснущими на Кате, когда она приходила в корпус «Малышка», и на подруг, и на всю школу и, конечно же, на Доктора. О чем бы ни говорили они с Доктором, разговор сводила к Георгу, к их планам на будущее. Доктор часто с грустью думал, что недалеко время, когда она уедет, и далеко уедет…. В воскресные дни приходил Георг и они вместе обедали по-семейному. Рядом с ними он испытывал ощущение энергии, молодости. Он видел, что чувство их серьёзно и радовался за них. Иногда думал: «Когда-нибудь и внука увижу…»