Геннадий Дмитриев - Апостол Иуда. Повесть

Но если письмо Понтия Пилата императору Тиберию, хранящееся в библиотеке Ватикана, – подлинно, то Пилат не мог казнить Иисуса, поскольку уже доложил императору о его непричастности к возмущению иудеев против римской власти. Не стал бы он и обращаться к народу, который воспринимал как варваров, дикарей, с обычаями которого не считался никогда, о чем пишет Иосиф Флавий, характеризовавший Понтия Пилата, как человека грубого, резкого в решениях, не признающего святынь подвластного народа. Потому, Иисуса, истерзанного пытками во время допроса в синедрионе, Пилат отпустил, а казнил Варавву, который должен был возглавить восстание против римлян. Это было логично, с точки зрения римского прокуратора, а утверждение в тексте Евангелие о казни Христа возникло в результате путаницы, возникшей от совпадения имен, и Христа, и Варавву звали Иисусом. Варавва – не имя собственное, Бар Авва – сын Божий, так называли наследников царского трона, и Варавва, и Христос происходили из рода царя Давида, но разных ветвей, обоих воспринимали как мессий, призванных освободить народ от римского владычества, но разными средствами.

Подробно я изложил свои соображения в ответе на критику повести, в статье «Роль Моисея и задача Христа».

Огромное, красное солнце поднималось над Иерусалимом. Первые лучи его окрасили золотистым цветом легкие перистые облака, скользнули по стенам храма, расположенного на вершине горы, заиграли на медных рогах Харэли, верхней ступени священного жертвенника. Первосвященник Каиафа вышел во двор храма и огляделся. Ученика его, Иуды Искариота, не было видно нигде. Он постоял ещё некоторое время и громким голосом позвал Иуду.

– Я здесь, равви! – воскликнул, неизвестно откуда появившийся Иуда.

– Где ты был? Ты должен вставать с первыми лучами солнца, пора наколоть дров, развести огонь, приготовить храм к богослужению.

– Я всё сделаю, я уже ходил принести дров.

Первосвященник осуждающим взглядом посмотрел на Иуду и строго сказал:

– Ты, видимо, опять вечером ходил с этим сыном плотника, Иисусом Назареем?

Иуда молчал, опустив глаза.

– Отвечай, я спрашиваю тебя, – сказал Каиафа, – и не лги, это

тебе не к лицу.

– Да, я был с ним, – ответил Иуда.

– Зачем ты ходишь с ним? Ведь он же сын плотника, с ним ходит толпа таких же оборванцев, как и он сам. А ты, Иуда, принадлежишь знатному иудейскому роду, и негоже тебе, будущему священнику, таскаться с нищими и слушать их глупые речи.

– Я хочу познать истину, равви, – ответил Иуда.

– Разве ты не знаешь, Иуда, что истина заключена в заветах Моисеевых? Читай пророков святых, послание Господа нашего к народу своему – и ты познаешь истину.

– Но он учит тому, что не написано в святых книгах.

– То, что не написано в святых книгах, не может быть истиной, берегись слов, слетающих с нечестивых уст, они погубят тебя, Иуда!

– Но он не говорит ничего дурного, он учит народ любви и смирению!

– Говоришь, он учит народ любви? А разве не учат нас любви к Господу книги Моисеевы?

– Но Иисус учит любить не только Господа, он учит любить врагов своих!

– Как, любить врагов? И это говорит вам он, сын плотника? – Каиафа рассмеялся. – Разве не сказано в писании, что не может быть любви между евреем и гоем? Бог избрал наш народ, а все, кто не принадлежат ему, могут быть лишь нашими рабами, гои достойны смерти, а не любви. Кто учит свой народ любить врагов, тот ничего не принесет ему кроме рабства и страдания! Если бы народ Иудеи вдруг, однажды возлюбил врагов своих и сложил бы перед ними оружие – ни одного иудея не осталось бы на святой земле. «Око за око, зуб за зуб» – вот закон, по которому должны поступать с врагами нашими! Возлюбить врагов – это значит предать свой народ! Разве ты можешь, предать свой народ, Иуда?

Иуда Искариот молчал. Сомнения терзали его: кто прав? Первосвященник и Моисей или Христос? Каждый из них был прав, но как разобраться во всём этом?

– Как ты говоришь, то прав ты, но и в его словах есть правда, как понять мне, чья правда истинна?

Каиафа тихо усмехнулся в седую бороду:

– Ты думаешь, на земле существует только одна правда, Иуда? Запомни, у каждого из нас своя правда. У кошки и у мышки разная правда, и справедливость разная. У первосвященника и сына плотника не может быть одной правды, запомни это, Иуда, а теперь иди, работай!

– Я непременно сделаю всю свою работу, равви, но когда я сделаю её, могу я пойти к Христу? Я хочу понять, о чем говорит он, и если он не прав, то я хочу знать, в чем!