Эндрю Олендзки - Ум, устраняющий границы. Радикально практическая психология буддизма

Учения об отсутствии Я – возможно, самые проблематичные из всех буддийских прозрений, особенно для представителей профессии, которая по большей части строится вокруг представления о Я. По этой же причине их чаще, чем прочие буддийские учения, понимают неправильно.

Учения об отсутствии Я не утверждают, что Я не существует, – поскольку всё, что наделяется именем, выражающим некую идею, в принципе существует. Однако выражает ли это имя нечто реальное, обнаруживаемое в мире опыта, – это другой вопрос. Мы все знаем, что представление о Я может быть чрезвычайно полезным в качестве привычного обозначения конкретного физического тела, личной истории или юридического лица. Оно также оказывается полезным, когда мы описываем разные этапы развития, на которых последовательно возникают определённые способности по мере развития и взросления личности. С буддийской точки зрения эти моменты неоспоримы. Буддисты оспаривают другое – ряд предположений относительно Я, которые не подтверждаются непосредственным наблюдением.

Одно из спорных предположений состоит в том, что Я обладает неким особым онтологическим статусом как субстанция, сущность или духовная энергия, которая есть не что иное, как выражение естественных физических и ментальных процессов в человеке. Слово «Я» может быть полезным для описания тела, чувств, восприятия, особенностей поведения и сознания личности, однако его нельзя понимать как нечто, лежащее в основе этих проявлений или превосходящее их. Иначе говоря, Я – хорошее обозначение личности, однако сама личность не отличается от своих проявлений в опыте. Если обратиться к классическим европейским понятиям, то буддисты критикуют не что иное, как религиозное представление о душе, являющейся чем-то священным и вечным, отличающимся от ума и тела, а также философское понятие о сознании как ментальной сущности, по загадочным причинам лишённой протяжённости во времени и пространстве. Оба эти представления, утверждают они, могут быть полезными и даже прекрасными идеями, однако не обозначают ничего, что можно постичь или увидеть непосредственным образом.

Другое основополагающее предположение о Я, которое оспаривает буддийская мысль, – понятие о субъекте . Опять же, образование существительных, обозначающих субъекта – мыслящего, стоящего за мыслями, или деятеля, стоящего за делами, – лишь проявление привычки и условность. Если достаточно внимательно созерцать поток сознания, который становится очевидным благодаря систематическому развитию навыков медитации, можно заметить организующую функцию намерения или воли, однако отсутствует тот, кому она принадлежит, кто проявляет волю. Возникают мысли, и некоторые из этих мыслей даже намеренно выбираются из ряда возможных при помощи избирающей функции ума. Также и действия тела, речи и ума неизбежно должны происходить в каждый момент времени, при этом в уме и теле существуют механизмы, которые определяют, какие действия из ряда возможных альтернатив должны осуществляться в определённый момент. Однако мы далеко отойдём от данных опыта, если из этих явлений заключим, что существует отдельная сущность, которую можно определить как Я, неким образом «принимающее» любые решения. В некотором роде такое представление – осовремененная версия теории сознания, в которой утверждается существование гомункула, своеобразной личности внутри личности, которая осуществляет различные действия.

Тот факт, что решения всё-таки принимаются, необязательно указывает на то, что существует сущность, стоящая вне матрицы причин и следствий, являющаяся субъектом решения. Также и отсутствие такого субъекта не обязательно подразумевает, что всё предопределено и проявления воли целиком иллюзорны. Как свободная воля, так и детерминизм – две альтернативы классической этической дилеммы – считаются в буддизме абсолютно неприемлемыми. Срединный путь между ними показывает, что мы серьёзно ограничены средой и обусловленностью, однако можем создавать пространство свободы, обращаться к своей способности привносить осознанное внимание в процесс, в котором может совершаться настоящий выбор из ряда возможных вариантов.

Теперь все эти вещи однозначно демонстрируют исследователи в области нейронауки, которые всё чаще обнаруживают, что отсутствует явление, которое соответствует душе в теле или субъекту в сознании. Сейчас мы обнаруживаем себя в положении, в котором находились столетие назад физики, когда столкнулись с непонятной и неизведанной относительностью и неопределённостью реальности в ситуации, когда их инструментарий состоял из теорий и образов эпохи «вселенной бильярдных шаров». Популярное представление о Я – удобный пережиток девятнадцатого века, неуместный при взаимодействии с пугающими откровениями науки века двадцать первого. Однако психологию всё чаще привлекают для объяснения структур живого опыта и исцеления травм, возникающих, когда рушатся сами привычные способы понимания реальности. Возможно, в таком случае отсутствие Я – радикально новый взгляд, который поможет в осуществлении этой задачи.