Григорий Евтушенко - Храм Святой Софии в Константинополе

Вспомним послов святого князя Владимира, которые после посещения храма Святой Софии воскликнули: «…и не знали – на небе или на земле мы, ибо нет на земле такого зрелища и красоты такой, и не знаем, как и рассказать об этом. Знаем мы только, что пребывает там Бог с людьми, и служба их лучше, чем во всех других странах. Не можем мы забыть красоты той, ибо всякий человек, если вкусит сладкого, не возьмет потом горького…» [4] Повесть временных лет. Перевод Лихачева С.И. и Романова Б.А. М.-Л.: Изд-во Академии наук СССР, 1950. Ч. 1. С. 274. . Ничто не тронуло их сердец так, как раз и навсегда пленила Святая София! След этой встречи – Святая Русь.

Храм в Царьграде стал архитектурной иконой Святой Руси. Христианство пришло на Русь под знаком Святой Софии. Митрополит Иларион в «Слове о законе и благодати» описывает Крещение Руси «…как приход “Премудрости Божией”, то есть Софии; Софии были посвящены построенные в XI веке три главные церкви – в Киеве, Новгороде и Полоцке» [5] Аверинцев С.С. София-Логос. Словарь. Киев: Дух и Литера, 2000. С. 159. . В Софийском храме Херсонеса «во церкви Святей Софии, посреде града» [6] См.: Ипатьевская летопись // ПСРЛ. T. II. С. 256; T. I. С. 46. крестился равноапостольный князь Владимир.

Храм Святой Софии всегда привлекал внимание образованных русских людей. Характерно письмо Епифания Премудрого к Кириллу Тверскому: «Выписано из послания иеромонаха Епифания, писавшего к некоему другу своему Кириллу.

Ты видел когда-то цареградскую церковь Св. Софии, представленную в моей книге Евангелии… Случилось же это здание написать в нашей книге следующим образом.

В то время, когда я жил в Москве, был там и преславный мудрец, искуснейший философ Феофан, родом грек, известный книжный художник и лучший живописец среди иконописцев, который расписал много разных каменных церквей – более сорока: несколько в Константинополе и в Халкидоне, а также в Галате, в Кафе, в Великом Новгороде и в Нижнем… Когда же все это он рисовал или писал, никто и нигде не видел его смотрящим на образцы… Он же, казалось, писал сам по себе, беспрестанно двигался, беседовал с приходящими, но, обсуждая все нездешнее и духовное, внешними очами видел земную красоту.

…Я же, видя, что он меня любит и привечает, присоединил к дерзости бесстыдство и сказал: «Прошу тебя, напиши мне красками изображение церкви Св. Софии в Царьграде, которую воздвиг великий царь Юстиниан, с клятвой уподобляясь премудрому Соломону. Говорят, что по искусному строению и величине она подобна Московскому Кремлю внутри его стен, а по основанию равна их окружности. Если же кто из странников войдет и пожелает осмотреть ее без проводника, думая о себе, что он все понимает, то, не заблудившись, не выйдет из-за множества столпов и околостолпия, сходов и восходов, сводов и переходов, различных палат, и алтарей, и лестниц, и мощехранилищ, и гробниц, и многоценных преград и приделов, и окон, и путей, и дверей, входов и выходов, и колонн каменных вместе. Напиши мне и упомянутого Юстиниана, сидящего на коне и держащего в деснице медный шар, равный по величине и вместимости двум с половиной ведрам воды. И все сказанное изобрази мне на книжном листе, я же в начало книги вложу и до тех пор, пока буду помнить твою работу и взирать на этот храм, мне будет казаться, что я сам был в Царьграде».

Он же мудрей мудрого и отвечал мне: «Невозможно, говорит, ни тебе этого получить, ни мне написать. Но ради желания твоего нечто малое, как часть целого, напишу тебе, даже не часть, а сотую часть, как малое от многого, но и по этой написанной мною части ты представишь и поймешь все целое». Так он сказал, смело взял кисть и лист и быстро написал храмовидное изображение наподобие подлинной царьградской церкви, а затем отдал мне.

От того листа была польза и другим московским иконописцам, ибо многие переписывали его себе, получая друг от друга и один другого опережая. После всех решился и я как художник написать его в четырех видах. И поместил этот храм в моей книге в четырех местах: один, где столп Юстиниана, в начале книги при Евангелии от Матфея, где образ этого евангелиста, другой же храм в начале Евангелия от Марка, третий же перед началом Евангелия от Луки, четвертый же там, где начинается Благовестие от Иоанна. Четыре храма у четырех евангелистов написал, которые ты видел, когда [я] бежал от Едыгея в Тверь, убоявшись его более всех, где я отдохнул у тебя от забот и поведал печаль свою и показал тебе все книги свои, которые остались у меня от бегства и разорения. Ты же тогда этот написанный [мною] храм видел и [теперь] – через шесть лет – в минувшую зиму по своей доброте напомнил мне [о нем]» [7] Письмо Епифания Премудрого к Кириллу Тверскому // Цит. по кн.: Вздорнов Г.И. Феофан Грек, творческое наследие. М.: Искусство, 1983. С. 43–48. Это письмо издавалось неоднократно. См. об этом: Православный собеседник. 1863. Ноябрь. С. 323–328; Пал. сб., 1887 Т. V. Вып. 3. С. 3–6; Грабарь И. Феофан Грек // Казанский музейный вестник, 1922. № 1. С. 5–6; Мастера искусства об искусстве. М.-Л., 1937. Т. IV. С. 15–17; Лазарев В.Н. Этюды о Феофане Греке // ВВ, 1953. Т. VII. С. 245–250. .