Алексей Добролюбов - Как бросить пить и полюбить трезвость. Система «Океан»

В то же время, чуда я вам не гарантирую. Здесь действительно не будет «лёгкого миллиона». Более того, я уверен – не все из вас дойдут до конца, избавившись от зависимости, и начнут жить другой жизнью. Потому, что это не лёгкая прогулка, а смена мировоззрения. По сути, это будет поиск «нового себя».

Кто-то из вас махнёт рукой, решив, что лучше остаться в привычном болоте, где он знает каждую квакающую лягушку, нежели монотонно, шаг за шагом, выбираться на сушу. Увы, это правда, иначе бы зависимых людей просто не существовало, будь всё так легко и просто.

Я даю лишь инструмент, но без претензий на исключительность. Есть и другие методики – пусть каждый выбирает, что ему ближе. Но если мой метод вам понравится, то обещаю, что поддержу вас на пути к трезвости. Главное, помните – дорогу осилит идущий!

Я смог вылезти из алкогольного болота после долгих лет деградации и балансирования на грани жизни и смерти. Моя жизнь когда-то превратилась в существование и я чуть не сдох в пьянстве. В те годы меня и человеком можно было назвать лишь с натяжкой.

Скажу честно, читаю эти строки, и не верится, что они про меня. Настолько уже далёк весь тот кошмар. Но из песни слов не выкинешь.

Родился я в благополучной советской «элитной» семье: отца-дипломата и деда-генерала. Первое знакомство с алкоголем произошло у меня в 13 лет, в Берлине, где у отца была командировка. Поддавшись на уговоры одноклассника, я впервые попробовал пива. «Стадное чувство», вкупе с любопытством, взяло верх над рассудком. До сих пор помню тот первый глоток «мужского напитка». Знать бы тогда, что будет дальше.

Возвращение в Москву, институт, выход во взрослую жизнь, служба в одной из силовых структур, женитьба, увольнение, развод, первая «дурка», круги ада в многолетнем запойном алкоголизме…

Всё началось именно в институте. Моя студенческая юность прошла под девизом: что угодно, кроме учёбы. Время тогда было весёлое, лихие 90-е. Алкоголем торговали в каждой коммерческой палатке и мы активно пополняли их бюджет. Лично я пил всё подряд: от пива до легендарного спирта «Рояль». Пьяных похождений было навалом. Как весёлых, так и не очень. Увы, последних, со временем, становилось всё больше, по мере деградации.

Например, запомнился поход с друзьями на дискотеку. В те годы любые «танцульки» могли легко превратиться в поле боя, если туда заглядывали какие-нибудь отмороженные «быки» или гопники. С ними мы и сцепились, будучи в изрядном подпитии. Дискотека была остановлена, вызвали милицию. Слава Богу, все остались живы. Очнулся в «обезьяннике», с разбитым до неузнаваемости лицом – мне, по закону подлости, досталось больше всех.

Вообще, я облазил половину увеселительных заведений Москвы. Пьянство, разврат, истории «на грани фола»… Моей тогдашней жизненной философией был принцип: получать как можно больше удовольствия, не задумываясь о последствиях. Меня буквально тянуло на приключения.

Потом была первая в жизни наркологическая клиника. Меня туда «определила» жена, параллельно выгнав из дома. Забегая вперёд, скажу – за десять с лишним лет запойного алкоголизма я прошёл через 24 (двадцать четыре) лечебницы! То есть, настоящий АД был ещё впереди. Хотя, попав в свою первую «дурку», мне казалось, что жизнь закончилась. Это было недалеко от истины: то, что началось потом, жизнью назвать было уже нельзя.

Не буду расписывать в подробностях тот жуткий период. Все эти семь с лишним лет слились у меня в один непрекращающийся день, по схеме «запой-клиника-запой». Я не жил, а существовал, пройдя через всё, что можно пройти в алкогольной деградации: наркологические и психиатрические лечебницы, реабилитационные центры, «белые горячки», алкогольные эпилепсии (их у меня было более десятка), дважды лежал в реанимации.

Помимо прочего – истории с приводами в милицию/полицию, избиениями. Я побирался на улицах, «стреляя» у прохожих мелочь на бутылку. Бывало, что на несколько дней отказывали ноги: я не мог передвигаться, а в туалет ходил «под себя». Одним словом, уже не шёл, а полз на кладбище!

Свидетелями этого ужаса были мама и двое младших братьев. Отец к тому моменту уже умер. Я вернулся к ним после той первой своей наркологии и незадавшейся семейной жизни. Они и мучились со мной все эти годы: любили, ненавидели, спасали…

Больницы стали уже вторым домом. На первых порах меня запихивали туда родные, ставя перед выбором: либо в лечебницу, либо на улицу. А потом я и сам ездил «сдаваться», когда спиртное уже не лезло, а «отходняки» становились всё тяжелее.