Сергей Гущин - ДНК – это вирус

Возможно, когда-то наука признает наличие однородности не только на материальном уровне, но и на уровне замысла. Тем более, что об этом говорил Эйнштейн.

Теория так называемого большого взрыва, на мой взгляд довольна близка к истине. Правда тут же возникает вопрос, если это был взрыв – то взрыв чего? И пока получается так – из ничего появилось что-то. Так что же было вначале? Ответ есть, надо только захотеть его услышать.

Давайте же снова обратимся за помощью к нашим любимым «измельчителям» природы, то есть к ученым. Относительно недавно была открыта такая группа вирусов, как бактериофаги. Из названия мы видим, что это вирусы, поражающие бактерии. Но если присмотреться внимательнее, то можно увидеть, что вирусы их не просто поражают, а буквально перепрограммируют (сравнение вирусов с программами мне кажется очень верным). Казалось бы, что нам до бактерий, живущих в океане или в почве, но не спешите так пренебрежительно к ним относиться, хотя бы потому, что они начинают и заканчивают многие жизненные циклы. В конце концов, и мы с вами однажды станем добычей бактерий. Если я внушил вам какое-то уважение к бактериям, то вы, я надеюсь, перенесете его и на того, кто ими способен управлять, на вирусы. Вирусы, перенося генетический материал от бактерии 1, способной к фотосинтезу, к бактерии 2, которая пока не имеет такой возможности, наделяет ее этой способностью. А ведь тем самым, они влияют на всю биосферу земли. И кто правит миром после этого? Не слишком ли мы зазнались? Осмелюсь утверждать, что слишком.

Оказалось, что вирусы уже внутри нас. Согласно последним исследованиям, как минимум 8 % нашей ДНК имеют вирусное происхождение (почему-то меня это не удивляет). Причем там есть остатки ДНК, таких страшных вирусов как Эбола и вирус Марбурга. Но есть и хорошие новости: выяснилось, что некоторые вирусы «помогают» человеку. В 2008 году генетики Стенфордского университета обнаружили, что гены древних вирусов, которым от 50 до 70 миллионов лет, продолжают помогать нам при размножении. Они противодействуют другим вирусам, пытающимся поразить эмбрион человека, то есть заботятся о нас. Но зачем? Ведь мы знаем, что вирус в альтруизме не замечен. Ответ очевиден, ему это выгодно, точнее пока выгодно.

У меня есть стойкое ощущение, что мы опять все проглядели, и пока занимались клонированием и прочими генетическими экспериментами (я категорически против), мы не заметили, как сами оказались подопытными!

Самый «простой» вирус папиллома человека, попадая в нашу клетку, заставляет ее усиленно делиться, если он обнаружит ошибку, он запросто может отдать команду клетке на самоуничтожение. Видимо в процессе эволюции он научился контролировать процесс деления клетки, а ведь это вирус со всего лишь 8 генами. Представьте, что могут более сложные вирусы. Хотя, что представлять, достаточно вспомнить о ВИЧ.

Давайте вернемся к 8 % вирусного генетического материала в нашем ДНК. Мы, все люди на земле, отличаемся друг от друга примерно на 0,1 %, наше отличие от нашего ближайшего родственника – шимпанзе – от 1,5 % до 3 %. Я хочу, чтобы вы поняли масштаб ситуации. Предположу, что 8 это не последняя цифра. Так может все-таки ДНК-вирус будет более правильным названием?

У вирусов есть еще одна «фишка» в арсенале. Они могут изменять и направлять поведение животного (человек тоже животное) в своих интересах. Например, вирус желтой карликовости ячменя, переносимый тлями, заставляет их (тлю) каким-то образом выбирать не зараженные растения и питаться на них, тем самым способствуя распространению вируса. Собака, пораженная вирусом бешенства, старается убежать как можно дальше от дома и по пути, молча, без лая, набрасывается на других собак, стараясь укусить их за голову. По сути, такая собака превращается в зомби, только живое (сюжет фильма война миров Z уже не кажется таким нереальным). Кошка, пораженным этим же вирусом, может быть тоже очень агрессивной, либо вирус заставляет ее быть более хитрой и прикинуться ласковой, и при этом постараться лизнуть хозяина или другую кошку. У части людей, пораженных ВИЧ, наблюдается агрессивное желание передать свой вирус другому человеку. Они направляются в клубы и стараются заняться незащищенным сексом со случайными партнерами.

Очень интересные данные были получены российскими учеными в 2013 году. Они показали, что эндогенный вирус, встроенный в наш геном, вскоре, после разделения шимпанзе и человека, влияет на работу головного мозга, особенно на гиппокамп. Гиппокамп очень интересная часть головного мозга, и очень древняя. Она отвечает, прежде всего, за «улавливание» эмоций и за перевод кратковременной памяти в долговременную. Удивительно (хотя в последнее время я ничему не удивляюсь), но несколько дней назад, я смотрел ролик о том, что у шимпанзе гораздо лучше, чем у нас развита кратковременная память. Эксперименты, проведенные японскими учеными, убедительно показывают, что у шимпанзе сильнее, чем у нас, развита кратковременная память. Я убежден, что данное эволюционное изменение было осуществлено для появления у человека более развитой долгосрочной памяти, то есть, чтобы мы могли помнить события, произошедшие с нами не только дни и месяцы, но и годы назад. Предположу, что это изменение было необходимо для накопления знаний и передачи их из поколения в поколение, чтобы мы, распрямившись и освободив наши руки, могли что-то ими сделать, что-то, чего не могли сделать шимпанзе. Это изменение положило основу тому процессу, который мы теперь называем прогрессом. Я абсолютно не верю, что шимпанзе вдруг решили слезть с деревьев и встали на ноги лишь для того, чтобы быстрее бегать от тигров или львов. Ведь при этом, они утрачивали навык лазания по деревьям.