Денис Глазистов - Духовные ласточки. 2020 (3—5). Сборник статей

Не сражайтесь с искушением напрямую, не просите, чтобы оно ушло, не говорите: «Убери его, Боже мой!» Тогда вы придаете значение искушению, и оно душит вас. Потому что, несмотря на то что вы говорите: «Убери его, Боже мой!» – несмотря на это, вы помните о нем и подогреваете его еще больше. Желание освободиться от искушения, конечно, будет, но оно будет в глубокой тайне, оно будет тонким, незаметным. Это будет происходить тайно. Вспомните, что говорит Священное Писание: Пусть левая рука твоя не знает, что делает правая (Мф. 6, 3). Вся ваша сила пусть обратится к любви Божией, к Его служению, пусть прилепится к Нему. Таким образом, освобождение от зла и немощей произойдет таинственно, без вашего ведома, без труда.

Такие усилия предпринимаю и я. Я нашел, что это лучший способ освящения, бескровный. То есть лучше предаться любви, читая каноны, тропари и псалмы. Это поучение и наслаждение без моих собственных усилий приводит мой ум ко Христу и услаждает сердце. В то же время я молюсь, с жаждой простирая руки, с любовью, с радостью, и Господь поднимает меня к Своей любви. В этом и заключается наша цель – прийти туда. Что вы скажете, разве этот путь не бескровен?

Существует и много других способов, как, например, память о смерти, об аде, о диаволе. Так от страха и по расчету мы избегаем зла. Я, наименьший, не применял в своей жизни этих утомительных способов, которые провоцируют противодействие и часто приводят к обратному результату. Душа, особенно чувствительная душа, радуется любви и воодушевляется, укрепляется и преображает все плохое и отрицательное.

Потому я предпочитаю «легкий путь», то есть тот путь, когда мы читаем каноны святых. В канонах мы найдем способы, которые использовали святые, преподобные, подвижники, мученики. Хорошо заимствовать у них. Будем делать и мы то, что делали они. Они предавались любви Христовой. Они отдавали все свое сердце. Заимствуем их способ.« 192

Итак, мы видим, что критик стремится представить учение старца Порфирия терпимым к страстям и греху поэтому все, что не укладывается в эту концепцию он пропускает и не цитирует, например, в первом же абзаце цитируемого параграфа старец Порфирий говорит:

«Так и подвизайтесь в духовной жизни: просто, кротко, без насилия. Душа освящается и очищается через чтение слов отцов, через заучивание псалмов, отрывков из Священного Писания, через церковное пение и молитву.

Так вот, предайтесь таким духовным упражнениям и оставьте все прочее.»

Старец Порфирий призывает очищать свою душу с помощью молитвы, чтения Священного Писания и книг Святых Отцов. По-моему, очевидно, что когда говорится об очищении души то подразумевается очищение души от греха и страстей, но Критика это не заинтересовало.

Критик начинает цитировать параграф со слов старца о двух путях ведущих к Богу и цитирует два абзаца идущих один за другим, в начале второго абзаца где говорится о тьме в клети души старец Порфирий опять призывает подвизаться:

«То есть вы можете предпринимать иные усилия: поучаться и молиться с целью преуспеть в любви Бога и Церкви.» и Критик снова не обращает никакого внимания на эти слова.

Далее по тексту параграфа старец Порфирий вновь призывает к чтению церковных книг, такое чтение освящает душу, помогает приобрести кротость, смирение и любовь. И опять Критик не видит этих важных слов старца.

Далее критик приводит слова старца: «Не нужно ни диавола бояться, ни ада, ничего.»

Критик привел короткую цитату без всяких объяснений, почему не нужно бояться ада и диавола, что надо делать, читателю остается только догадываться о том, что имел ввиду старец Порфирий. Скорее всего Критик привел эту цитату чтобы создать еще более негативный образ старца, который якобы не только призывает ничего не делать, но еще к тому же снимает страх перед муками ада.

Я думаю, что этот призыв не бояться ада и диавола относится к опытным христианам а не к новоначальным потому что в другом месте книги старец Порфирий говорит следующее: «Понятие страха хорошо для первых шагов. Он – для новоначальных, для тех, в ком живет ветхий человек. Новоначальный, который еще не утончился, удерживается страхом от зла. И

страх обязателен, потому что мы – материальны и ничтожны. Но это лишь первая стадия, низкая степень связи с Богом. Это некоторый вид сделки, чтобы приобрести рай и избежать ада. Он, если хорошенько исследовать его, укажет на некоторое корыстолюбие, на некоторую выгоду. Мне такой способ не нравится. Когда человек преуспеет и войдет в любовь Божию, зачем ему этот страх? Все, что он делает, он делает из любви, а это гораздо ценнее. Если человек станет хорошим от страха Божия, а не от любви, это не столь ценно.« 193 Мне кажется эта мысль старца Порфирия похожа на то, что пишет свят. Игнатий: «Священное Писание, научающее нас, что страх Господень чист, пребываяй в век века, говорит также, что страха несть в любви, но совершенна любы вон изгоняет страх, яко страх муку имать: бояйся же не совершися в любви. Это представляющееся при поверхностном взгляде разногласие святые Отцы объясняют так: «Два страха: один – вводительный, другой – совершенный; один свойствен начинающим, так сказать, благочествовать, другой составляет принадлежность совершенных Святых, достигших в меру любви. Например, кто исполняет волю Божию из-за страха мук, тот, как мы сказали, еще новоначальный: он еще не делает добра для самого добра, но по страху наказания. Другой же исполняет волю Божию из-за самой любви к Богу, любя собственно волю Божию, исполняет ее, чтоб благоугодить Богу. Таковой знает, что – существенное добро! таковой познал, что значит быть с Богом! таковой имеет истинную любовь, которую Святой называет совершенною. Эта любовь приводит его в совершенный страх, потому что таковой страшится и соблюдает верность воле Божией не из-за страха казней, не для того, чтоб избегнуть (вечной) муки, но потому что, как мы сказали, вкусив самой сладости пребывания с Богом, боится отпасть, боится лишиться ее. Этим страхом совершенным, действующим по причине любви, изгоняется вводительный страх. Поэтому и сказано: Совершенна любы вон изгоняет страх. Однако невозможно достигнуть совершенного страха иначе, как только страхом вводительным». « 194