Джидду Кришнамурти - За пределами известного

Вопрос: Разве мы не должны до известной степени приспособляться для того, чтобы стать умелыми в действии; и не должны ли мы быть умелыми, чтобы иметь свободное время для развития индивидуальности?

– Я знаю, что каждый поклоняется ловкости и умелости. Это еще одно новое божество. Конечно, надо быть умелым. Вы должны уметь действовать, потому что это может дать вам свободное время и создать условия для развития индивидуальности, но это не цель сама по себе. Индивидуальное усилие ценно при создании собственного своего совершенства. Индивидуальность – несовершенство. Это лишь часть целого. Чтобы стать целым, надо чувствовать оплодотворяющий контакт с жизнью, обогащающий индивидуальность; в этом же самом обогащении индивидуальность и растворится. Тогда вы рассматриваете себя не как индивидуума, а как целое.

Вопрос: Вы говорите, как я понимаю, что человек не материальная и не духовная сущность. Что же он такое?

– Разве так важно это знать? Он – все. Он и материален, и духовен, то есть он – целое. Нельзя делить жизнь на духов и материю; это придумано рассудком для своего удобства.

Вопрос: Если мы цепляемся за человеческую любовь, задерживает ли это существенно наше приближение к истинной любви?

– Если любовь становится рассудочной, она не истинна; но нельзя быть рабом человеческой любви; надо через человеческую любовь создать свойство любви в самой себе, а это нечто совершенно другое.

Вопрос: Можете ли вы сказать нам более определенно, как подняться выше, как превозмочь эмоциональные реакции?

– Чтобы превозмочь эмоциональные реакции, надо испытать эти эмоции. Жизнь не аптекарский склад, где можно найти снадобья для достижения. Чтобы обрести наивысшее, надо уметь плакать и смеяться, что одно и тоже – крайние выражения одной и той же эмоции.

Вопрос: Разве не следует присоединяться к группам и организациям с целью оказывать помощь другим ввиду того, что групповая деятельность действенней индивидуальной?

– Какая деятельность? Облегчение физических страданий? – Да, конечно. Но нельзя групповым воздействием устранить одиночество. Нельзя групповой деятельностью исцелить и облегчить жизненную скорбь. Вы можете меня одеть и накормить. Ведь смысл умелой деятельности в создании свободного времени, чтобы думать и чувствовать. Вы спрашиваете, как это сделать? Предоставляя свободное время вашим друзьям и ближним, а не эксплуатируя их. Это не дело далекого будущего, тяжесть которого ляжет на чужие плечи.

Суммируя сказанное: не единообразием достигается совершенство и не укрыванием в тени другого. Человек ищущий не может оставить отпечатка после себя.

10 апреля 1930 года

У большинства людей главное затруднение состоит в том, что они ко всему относятся безразлично, а безразличие порождает обыкновенно, терпимость. Безразличие подобно листу, который носится по воле ветра. Неясный и неточный ум, который не взвешивает всего и не судит, становится все более и более равнодушным и воспринимает всякую мысль независимо от того, кто ее высказал. В такой ум мысль входит и выходит, не оставляя никакого следа. Равнодушный ум воспринимает все без разбора, он кроток, мягок и терпим. Таковы многие образованные люди. Они воспринимают все не думая, не судя и не имея по данному вопросу своего мнения. Если я, например, излагаю какую-нибудь мысль, вы не противополагаете ей своей мысли. Словно бьешься о каменную стену. Но если бы ваше мышление было творческой деятельностью, то открылась бы и способность восприятия, необходимая для понимания. Если вы к этой мысли и к этому способу выражения равнодушны, из этого следует, что над вами господствует и вами владеет каждая мимолетная мысль. Это одно из самых больших затруднений, особенно здесь, в Индии. Индуизм допускает всякого рода мнения: можно быть агностиком, или же, наоборот, гностиком, и все же принадлежать к индуизму. Вы допускаете все, и поэтому вы подобны дому, в котором гуляет ветер. В вашем уме царит неуверенность и безразличие, а безразличие – грех – если вообще существует такая вещь, как грех. Я предпочел бы, чтобы вы категорически, решительно и пылко отрицали то, что я говорю, а не оставались равнодушными. Вы стали так терпимы, что эта терпимость граничит с безразличием. Здесь есть среди вас и христиане, и буддисты, и последователи других религий, но вы на самом деле не духовны, потому что становитесь все более и более равнодушными. Гораздо лучше, на мой взгляд, быть более нетерпимыми, ибо это значит, что вы считаете свое мнение правильным и отстаиваете его. Я не проповедую нетерпимости, но относиться равнодушно к собственному мнению, собственному страданию, к тяжелому труду и унылой жизни – грех и проклятие.