митрополит Владимир (Иким) - Слова в дни памяти особо чтимых святых. Книга шестая - октябрь

А между тем среди Рюриковичей, потомков равноапостольного Владимира, было немало людей, блиставших высокими личными качествами. За редчайшими исключениями, русские князья были усердны в молитве и посте, строили храмы и основывали монастыри, оказывали милость бедным и страждущим, были милосердны и правосудны в отношении к подданным, образованны, начитанны, хорошо знали Священное Писание и духовную литературу своего времени, ревновали о святом Православии. Историк А. Нечволодов отмечает: «Большинство русских князей, несмотря на постоянные усобицы между собой, поражают нас своим благородством, мужеством и сердечною добротою. Своим благочестием они служили добрым примером для подданных. Нередко перед кончиной они принимали пострижение и даже схиму. Семейная жизнь наших князей отличалась большой чистотой и привязанностью к своим женам, в полную противоположность тому, что делалось в это время на Западе». Многие благоверные князья российские просияли в лике святых, честные мощи их Бог прославил нетлением и чудотворениями. Но увы! Когда речь заходила об удельных «правах», будто какой-то диавольский морок застилал духовные очи русских князей, и они поднимались на братоубийственную междоусобицу. Часто даже святые благоверные князья являлись во враждующих военных станах, противостояли друг другу с оружием в руках. Лишь немногие понимали весь ужас сатанинской игры властолюбий и пытались вырваться из порочного круга. Так, благоверный князь Андрей Боголюбский, отказавшись от «золотого стола» Киевского, ушел в мирную Северную Русь. Но стоило севернорусским княжествам начать крепнуть и богатеть, как и туда переметнулась зараза междоусобиц. Казалось, для наследника княжеского рода, не желавшего пятнать руки и душу пролитием братской крови, оставался один путь – путь преподобного князя Николая Святоши, вообще отрекшегося от власти и ушедшего в монахи. А над теми, кто принимал власть в уделах, довлели клановые счеты и интересы, наследственная вражда, вовлекавшая их в кровавую междоусобицу. Но наконец переполнилась чаша долготерпения Божия, и бичом Господним, карающим за братоубийства, обрушились на Русь ордынские полчища.

Подобное этому бывает и в жизни одного человека. По немощи совершив грех, человек может усилием воли восстать, очиститься покаянием и более не повторять непотребных поступков. Но если грех совершается часто, успел укорениться, бороться с ним несравненно труднее. Застарелый грех превращается в привычку, в навык, становится уже не просто грехом, а пороком. Порочная страсть подавляет волю человека к исправлению, его благие стремления уже бессильны – он превращается в жалкого раба греха, и, если останется в таком состоянии, его душа погибнет вовеки. Для спасения таких грешников Милосердный Господь Промыслом Своим попускает им тяжелые болезни или иные жестокие скорби, чтобы от жгучего страдания человек мог опомниться и победить господствующую над ним душепагубную страсть. Так бывает в судьбах людей – так бывает и в судьбах целых народов.

Тверской летописец говорит: «Из-за грехов наших пришли народы неизвестные, о которых никто не знал точно и не знает, кто они, и откуда пришли, и каков их язык, и какого они племени, и какой веры. И называют их татарами, а иные говорят – таурмены, а другие – печенеги. Некоторые говорят, что это те народы, о которых Мефодий, епископ Патарский, сообщает, что они вышли из пустыни Етриевской, находящейся между востоком и севером. Ибо Мефодий говорит так: “К скончанию времени появятся те, которых загнал Гедеон, и, выйдя оттуда, пленят всю землю от востока до Евфрата и от Тигра до Понтийского моря, кроме Эфиопии”. Один Бог знает, кто они такие и откуда пришли, о них хорошо известно премудрым людям, которые разбираются в книгах. Мы же не знаем, кто они такие, и написали о них на память о бедах, которые они принесли…

Но все это случилось не из-за татар, а из-за гордости и высокомерия русских князей попустил Бог такое.»

Вскоре Руси не по легендам, а в грозной реальности пришлось близко познакомиться с прежде неведомыми народами – ордынцами, нашествием и властью которых врачевал Правосудный Господь застарелый грех Русской земли и ее князей.

Пока раздробленная Русь коснела в междоусобных кровопролитиях, на восток от нее объединялась Великая Степь. Несравненно меньше общего, чем у русских жителей разных уделов, было у степных народов и племен – они разнились по вере, языку, обычаям, но у степняков был общий и страшный враг. Китайская Поднебесная империя, непомерно гордая своей цивилизацией, презирала и ненавидела степных соседей-кочевников. Из Китая в Степь регулярно направлялись истребительные военные экспедиции, убивавшие всех степняков, которых им удавалось настигнуть. К набегам китайских палаческих отрядов присовокуплялось коварство китайской дипломатии, умело стравливавшей между собой кочевые племена. Так бы и уничтожалось одно племя степняков за другим, но один из племенных вождей внутренней Монголии, Темучин, прославившийся под именем Чингисхана (1162–1227), сумел сплотить вокруг себя сначала все монгольские роды, а затем и всю необъятную, разноязыкую и разноверную Великую Степь. Так возникла спаянная беспрекословным повиновением верховному правителю и железной дисциплиной могущественная военизированная держава – Великая Орда, покорившая почти всю Азию (в том числе и надменный Китай), захватившая Русь, огнем и мечом прошедшая Венгрию и Польшу, заставившая Европу дрожать от ужаса.