Георгиос Крусталакис - Улыбающийся святой. Жизнь и чудеса старца Порфирия Кавсокаливита

Утром у нас должна была быть заказная литургия. В тот момент, когда я собиралась идти в церковь, без пяти шесть утра, зазвонил телефон. Я подумала, что у какой-то несчастной души что-то случилось – так довольно часто бывало, – и взяла трубку. К своему великому удивлению, я услышала: «Чадо мое, это старец Порфирий. Не выходи на улицу, когда слышишь, что копают, – тебя побьют. По твоему монастырю бродят одержимые люди». Я спрашиваю: «Геронда, что они там копают? Они что-то нашли?» Он отвечает: «Нет, чадо мое, то, что они ищут, уже забрали другие люди до них». Я его снова спрашиваю: «Геронда, вы когда-то бывали в нашем монастыре?» Он отвечает: «Нет, чадо мое, но я сейчас здесь. Спроси меня, что хочешь».

Используя слова старца в качестве предлога, я стала расспрашивать его про древние пещеры нашего монастыря. Рядом с монастырем есть пещера, где жили первые монахи, еще до возникновения построек ХI века. Есть свидетельства о чудесах в этом месте. Мы попросили пастухов из соседней деревни не использовать пещеру в качестве стойла, как у них это было принято еще до того, как мы пришли в запустевший монастырь. Я предложила предоставить им место и строительные материалы для стойла чуть повыше, чтобы животным было где укрыться. Но пастухи воспротивились, говоря, что их животные привыкли к этой пещере.

Про нее-то я и спросила: «Геронда, нам сделать часовню в пещере?» – «В какой пещере? – он меня спрашивает. – Ведь есть две пещеры. Ту, в которой жили первые монахи?» Я ему отвечаю: «Да, геронда». Он мне говорит: «Хорошо бы устроить там часовню, потому что эта пещера освящена. Но разве местные жители позволят? Они будут против».

Я стояла с трубкой в руке и не могла произнести ни слова от удивления, потому что он говорил мне, как в действительности обстояли наши дела.

Надо сказать, что пещер на самом деле две, но вторую мы еще не видели, хотя жили в монастыре уже больше года. Местные пастухи рассказывали нам о ней.

В тот момент, когда я стояла, застыв с трубкой в руке, старец мне говорит: «Рыба, матушка, рыба!» Я его спрашиваю: «Какая рыба, геронда?» – «Чадо мое, – говорит он, – вода из источников разве не годится для рыбы? Разведи рыбу, чтобы людям было что есть. Наступят трудные времена».

Действительно, когда мы устроились в монастыре, то отправили воду, которая изобильно течет из двух источников во дворе монастыря, на анализ в химическую лабораторию в Патрах, чтобы узнать, годится ли она для питья, а заодно и для рыбы – чтобы нам удовлетворять потребности монастыря и паломников. Вода оказалась чистой и подходящей. Но нам нужно было в первую очередь восстанавливать разрушенный и сожженный монастырь, который на протяжении одиннадцати лет использовался как хлев – с этим нас призвал сюда местный епископ в 1984 году. Сперва нужно было сделать хотя бы самую элементарную кровлю над нашим сестринским корпусом. Мы не могли заняться разведением форели. К тому же не было никакой материальной или моральной поддержки.

Однако святые чудотворцы и молитва старца Порфирия помогли устроить два пруда для форели и семги, и благодаря этому многие бедствующие люди, которых мы принимали в монастыре, могли бесплатно есть. Мы ощущали действенное присутствие старца, так как в любой сложной ситуации он звонил нам и предлагал решение.

Однажды он сказал мне по телефону: «Чадо мое, тебе предстоит большое испытание, но не бойся, я каждый день буду молиться вместе с вами».

Стоит заметить, что до тех пор мы никогда не встречались со старцем. Я только слышала о его даре прозорливости от других, но никогда не видела старца и ни разу не разговаривала с ним по телефону. Откуда он знал о нас и наших трудностях, кто подсказал ему наш телефон?

Я позвонила игуменье одного монастыря, которая знала старца, и спросила ее: «Матушка, вы не давали наш телефон старцу Порфирию?» Она мне отвечает: «Разве он ему нужен? Ум старца Порфирия подобен телевизору: он все видит».

Как-то раз я вместе с другими сестрами посещала один монастырь. Старец Порфирий позвонил туда и позвал меня к телефону, дело было срочное. «Чадо мое, – сказал он, – разреши тем пяти людям, которые хотят выступить свидетелями, дать показания о границах монастыря в суде. Правда должна быть услышана, и ты обязана защитить то, что принадлежит обители, – настанут трудные времена, и люди будут нуждаться в попечении монастырей». Действительно, пять пожилых людей, которые были благодарны монастырю, настойчиво просили меня разрешить рассказать правду об одной несправедливости в отношении обители. Так и случилось, и справедливость была восстановлена.