Мигель Severo - Планета Афон. Крестный Ход

Моего новоиспечённого брата во Христе счастливый брак обошёл стороной, ачеть и не так, чтобы счастливых, по большому счёту, не состоялось.

Были у него свои маленькие радости, но большую радость он не сумел доставить никому. Почему он не сумел найти свою вторую половинку, Никита не стал посвящать случайного попутчика, однако много позже мне удастся выяснить столь нетривиальную причину. Немного позже и расскажу вам о ней.

А пока наш полёт продолжался на высоте десять с половиной тысяч метров и со скоростью девятьсот километров в час.

За окном иллюминатора показалась безбрежная гладь Чёрного моря, и мой сосед приковал свой взор к открывшемуся пейзажу. Это дало мне возможность разглядеть его повнимательнее, и я постараюсь максимально подробно написать его портрет.

Гренадерским ростом Никита похвастаться не мог, зато физические кондиции могли дать фору даже начинающим культуристам. Под футболкой с изображением чернеца Пересвета во время его битвы с Челубеем, довольно рельефно проступали накачанные бицепсы. Ноги его в изрядно потёртых джинсах не находили себе места, а это первый признак отменного здоровья.

Красивая бородка, колечком опоясавшая ротовую полость с не ведающими кариеса зубами, и сливающаяся с поседевшими бакенбардами, придавала лицу мужественное выражение, и в то же время подчёркивала благочестие. Морщины, разрезавшие широкий лоб и подчеркивавшие скулы, говорили о его задумчивом характере и недюжинном интеллекте. Чуть раскосые с едва уловимым прищуром глаза цвета лазури и расходящаяся веером паутинка морщин на висках обозначали завидную проницательность и непадкость на слухи и сплетни.

Широкий прямой нос, немного подпорченный врагами отечества, намекал на неуступчивость и незначительное, но всё же упрямство своего господина. Плещма косая сажень и руки золотых дел мастера, умеющие при необходимости собираться в крепкие кулаки, дополняли это качество зѣло наглядно.

Редкие седые волосы, обозначившие причудливый чуб на широком лбу, выдавали в нём то ли холодного философа, то ли горячего адепта православной веры.

Сразу хочу отметить, что я не Рембрандт и не Валентин Серов, они бы написали не просто портрет, а шедевр. А всё, что ещё могу добавить к вышесказанному, это факт, что Никита в своей жизни перепробовал множество профессий, пока не остановился на цветочном бизнесе.

Последнее десятилетие этот род деятельности приносил ему гарантированный доход, почти как барону Мюнхгаузену, родившемуся заново садовником Мюллером. Но если с бароном дворянская кровь сыграла злую шутку, то amigo mio [5] Amigo mio (исп.) – спасибо, друг. делал своё дело честно и добросовестно, а излишним честолюбием отнюдь не страдал. Стреляться на дуэли из-за роковой красавицы он вряд ли бы стал, поэтому, видимо, даже на шестом десятке был один-одинёшенек.

Пока Никита с пряным удовольствием рассматривал морской пейзаж, азъ нелюбопытный успел посетить «Wi-Fi» и с видимым облегчением приготовился вкушать заслуженный обед.

Стюардессы уже продвигались с нагруженными под завязку тележками в первые ряды, что вызвало заметное оживление в салоне. У нас же ещё оставалась в фужерах недопитая терпкая влага, а это требовало скорейшего исправления создавшегося положения. Никита в отношении говорить тосты был не мастак, поэтому предоставил мне полнейшую инициативу.

– Предлагаю этот тост за святую великомученицу Агнию, Римскую деву!

– А почему вдруг за неё? – Никита был немного ошарашен, видимо никогда слыхом не слыхивал об этой святой. Ачеть по его роду деятельности можно было и поинтересоваться.

– Тёмный вы, сударь, как лошадь у Казбича. Святая Агния – Небесная покровительница садоводов и молодожёнов! По-моему, для тебя и то, и то актуально. Или я ошибаюсь?

– Да нет, не ошибаешься. А ты что-нибудь знаешь про её житие? – Ники слегка пригубил вино и устремил на меня пристальный взгляд в ожидании сенсационного познания.

– Святая Агния родилась в Риме в конце III века от благочестивых родителей и, получив христианское воспитание, решила посвятить себя девственной жизни.

Будучи в тринадцатилетнем возрасте, девица получила предложение от сына префекта Рима, но отказала ему. Тогда префект Симфроний повелел подвергнуть святую деву поруганию, обнажить и отправить в блудилище за хулу на языческих богов.

Но Господь не допустил её бесчестия: у неё на голове мгновенно выросли густые и длинные волосы, скрывшие тело от нечестивых взглядов. Ангел Божий встретил её и покрыл блистающим сиянием, что всяк был ослеплён, лишь посмев взглянуть на деву с вожделением.