Оле Нидал - Открытие Алмазного пути. Тибетский буддизм встречается с Западом

Чарующей была музыка монахов в красных одеждах. Внутренний и тайный смысл этих звуков мы стали понимать намного позже, но уже тогда чувствовали их мощь.

Во время первых посещений Сваямбху на нас произвели сильное впечатление двое монахов. Одним из них был настоятель монастыря Сабчу Ринпоче, который впоследствии учил нас «мирному» и «гневному» дыханию. Спустя несколько лет он умер, продемонстрировав высокий уровень своих достижений: говорят, что через неделю после клинической смерти он все еще сидел в медитации, в то время как энергии внутри и вокруг него застывали в форме цветных жемчужин и самоцветов.

Тогда мы не знали ничего о его выдающихся способностях, но всякий раз при встрече с ним нас охватывало волнение и счастье. Однажды, когда я непроизвольно последовал за ним вокруг ступы, он вдруг обернулся и посмотрел мне в глаза, сказав что-то по-тибетски, чего я, естественно, не понял. Я почувствовал его доброту, но при этом не мог не скорчиться от смеха, потому что вблизи он был просто копией известного и очень забавного датского спортивного комментатора.

Дордже возле Сваямбху

Молодой монах по имени Пюнцог подарил нам малу – четки из ста восьми бусин, символизирующих восемь уровней сознания до Просветления и сто Будда-аспектов, проявляющихся после его достижения. Затем он дал нам маленький значок с изображением человека могучего телосложения, держащего над головой Черную корону, и повторил несколько раз: «Кармапа, Кармапа» – так, будто хотел внушить нам что-то очень важное.

Торгуемся в Боднатхе, Катманду. Что же купит белый человек и насколько он собьет цену?

В то время основным средством передвижения до Покхары, второго по величине города Непала к западу от Катманду, служил старый бомбардировщик, а аэродромом было травяное поле. Местный транспорт состоял из специально нанятых лошадей, которых рано или поздно приходилось тянуть: мы не били их, как это делают местные, а без этого они не двигались. Мы обрадовались, увидев большой лагерь тибетских беженцев, устроенный швейцарцами. Там никто не пытался продавать людям западную культуру или христианство. Вместо этого им помогали сохранить различные практические умения, такие, например, как ткачество, которое дает возможность кормить семью. Однако швейцарцы, к сожалению, вынуждены были уехать из-за нажима китайцев, и тибетские лагеря беженцев в Покхаре сегодня живут в основном за счет туризма, менее благородного занятия. Проведя в стране несколько недель, мы стали различать расы и культуры, а не только отдельных людей.

Боднатх, Катманду, 1968 год

Из однородной массы широко улыбающихся лиц, которую мы наблюдали вначале, нас привлекали выходцы из Тибета, страны по ту сторону гор. Мы жадно покупали вещи, которые они приносили на продажу, общаясь с ними напрямую с помощью жестов.

При всем своем способе самоорганизации тибетцы – смышленый народ. В ХХ веке они все еще напоминали средневековую Европу: иерархическое и неприязненно относящееся ко всему иностранному центральное правительство в средней и южной частях страны, независимые, но послушные кочевники на севере и западе и повсюду монастыри со своими законами.

Все боятся веселых разбойников-кхампов – воинственного племени с востока, которое веками прогоняло китайцев прочь. Среди них каждый сам себе господин. Такое положение вещей поистине могло удовлетворять самым разным вкусам, а в общении с тибетцами эта неорганизованность никак не чувствуется. Нельзя не заметить, что при полном отсутствии демократии, прозрачности или понятий о правах человека у них принято сохранять высокий уровень человеческого взаимообмена и необычайную вежливость. Влияние буддизма и чувство юмора делают многое весьма разумным, и может возникнуть ощущение, что тебя окружает совершенство. Будь то мягкие люди из Центрального и Западного Тибета с лицами, как у эскимосов, или восточные племена, похожие на суровых индейцев навахо, – и тем и другим свойственны легкость и внутренний покой, которые, по всей видимости, являются следствием осмысленного взгляда на мир.