Михаил Аксенов-Меерсон - Империй призрачных орлы. Как русская епархия в Америке послужила фактором в развязывании Первой мировой войны

Возможно, что именно в Западной Руси и началась проповедь Евангелия. Как пишет о. Владимир Зелинский: «…по преданиям, западная часть нынешней Волыни уже с конца IX века входила в епархию равноапостольного Мефодия (умер 885 г.), простиравшуюся от Моравии до волынских рек Буга и Стыри». [22]Галицкая Русь помнила, что именно она дала Москве ее первого митрополита из русских – св. Петра. После 1241 года, когда после трех сокрушительных поражений коалиции русских князей Русь как независимое государство перестала существовать, сохранились неразгромленными западнорусские княжества. Галицкий князь Даниил в надежде получить поддержку Европы против монголов принимает в 1254 году католичество. [23]Но большинство населения остается православным. Однако не от Европы и католичества приходит поддержка против Орды, а от одного из языческих литовских племен.

Литовские князья от Миндовга (1240) до Ягеллы (1377–1434) объединяли литовские и западнорусские княжества для противостояния уже не столько Орде, сколько западным крестовым походам против литовцев и славян. Папа Иннокентий III провозгласил крестовый поход против прибалтийских язычников. Для завоевания были созданы три военных ордена: Тевтонский, Ливонский и Меченосцев, которые, неся католическую веру, пользовались любой слабинкой соседей, чтобы завоевать не только язычников, но и крещеных славян, причем не только православных, но и своих католиков.

Для защиты от них Миндовг создает коалиционное государство, куда входят княжества западной и юго-западной Руси. Это государство успешно сопротивляется Тевтонскому ордену, сумевшему завоевать всю Прибалтику. Литовские князья при этом не покоряют русские земли; русские княжества присоединяются к литовско-русскому государству сами, видя в нем защиту от немецких орденов и от орды. В XV веке, в который Великое Княжество Литовское, Русское и Жмудское стало могучей европейской державой, к нему присоединились уже и Смоленская, Орловская, Калужская, Тульская и Курская земли. Граница проходила в районе Можайска. [24]На его территории от Балтийского до Черного моря подавляющее большинство населения оставалось русским. Русские княжества входили в него на своих традиционных вассальных основаниях, договорных и определенных законом. Эти отношения были временными, вассал мог их разорвать и выбрать другого сюзерена. Русский князь мог перейти под власть Москвы со всей своей землей, этим не нарушая обычаев и законов, как часто и делалось, особенно когда под натиском католицизма православных лишали прав и оттесняли от участия в политическом процессе, то есть в социальной самозащите. [25]Во главе русских княжеств, как правило, оставались князья прежних династий, Рюриковичи. Литовский великий князь не пытался их смещать и вмешиваться в их внутреннее управление. От них требовалось лишь участие в совместных военных действиях под общими знаменами, которое понимали все они как общее дело первой необходимости, поскольку только за период с 1340 по 1410 год Тевтонский и Ливонский ордена предприняли 100 походов против Западной Руси. [26]Последняя собственной грудью защитила как Московское княжество, так и княжества и территории Северо-Восточной Руси от немецких орденов. [27]

В самой Литовской Руси власть великого князя была ограничена сеймом; русским в нем принадлежало большинство, так как 80 % населения было православным. До крещения Литвы в католичество в 1386 году русские доминировали в культурном отношении. Древнерусский язык был официальным языком Литовской Руси, на нем велись летописи. Он и остался государственным языком не только после обращения Литвы в католичество, но и после присоединения ее к Польше. И в Речи Посполитой, смешанном польско-литовско-русском государстве, и даже в Польше на русском языке писались все официальные документы вплоть до 1791 года, до времени уже после первого раздела Польши, по которому она утрачивала свой федеративный строй. Конечно, как указывал Карташев, язык этот, «нося имя "русского"… отражал в себе оформление белорусского диалекта и по лексикону, и по грамматической морфологии». Но он продолжал отражать и культурное доминирование православной традиции. По его же подсчетам, до конца XVII века во всей Литовской митрополии, при наличии восьми епископов и одиннадцати тысяч «попов русских», местная православная церковь «вместе с монастырями числила в своем составе от 4 до 5 тысяч приходских центров». [28] Никогда не провозглашавшая своей автокефалии, эта церковная область продолжала числиться митрополией Константинопольского патриархата, будучи фактически автономной.