Ольга Сквирская - Кана чудес

Пока с мужем встретились после работы, пока подхватили дочку из школы, пока добрались на перекладных – а монастырь иезуитов был почти за городом, – пока добрели по частному сектору против ветра с мокрым снегом.

Когда ввалились в студийный павильон, все трое облепленные белым, как снеговики, от неожиданности оробели: во всю стену уже улыбалось лицо телеведущей, то есть мое лицо, – а темный зал был полон народу. Похоже, на презентацию киностудии «Кана» отец Войцех с Дамианом пригласили полгорода журналистов и телевизионщиков.

Но вот дали свет, и гости накинулись на бутерброды с колой. Вдруг я услышала из-за спины знакомый глуховатый голос:

– Привет, землячка!

Оборачиваюсь – и с удивлением вижу Виктора из томского прихода. Что тут делает наш Медведь, интересно?

…Прошлой весной мы с ним работали в паре на приходском субботнике.

Отец Казимир навез декоративных кустов, и нужно было обсадить церковную территорию за оградой с внешней стороны. Молодежь работала с удовольствием: весна в Сибири – примерно, как воскресенье после смерти.

Наша с Виктором задача – установить бордюр: для этого нужно забить обломки красных кирпичей в землю так, чтобы каждый торчал уголком кверху, и образовался эдакий резной рубчик.

Виктор – это белокурый рослый крепыш с породистым правильным лицом. Говорят, он сын литовского ссыльного.

Первое, что меня в нем удивило, так это несоветское обращение к женщине «сестра».

– Сестра, – зовет он своим мягким голосом, а я кручу головой – где-то монашка поблизости.

– Сестра! Ольга! – уточняет парень, и я соображаю, что у Медведя действительно есть сестра Ольга, тоже наша прихожанка.

Оборачиваюсь – нет Ольги.

– Да к тебе, к тебе я обращаюсь, – улыбается Медведь.

«Странный он какой-то», – подумала я, бойко забивая кирпичи в грунт, поскорее, поскорее.

А вот и второе, чем он меня потряс: через час работы я вдруг заметила, что наш «горячий литовский парень» занимается исключительно тем, что разбирает всю мою работу и переделывает за мной заново: методично прокапывает ямку, поглубже вставляет кирпич, затем плотно намертво утрамбовывает землю вокруг. И все это молча, невозмутимо, не говоря худого слова…

«Доскональный ты наш», – подумала я, испытывая одновременно неловкость и досаду.

– …Что ты делаешь тут в Новосибирске, интересно? – удивилась я.

– Учусь в семинарии, на первом курсе, – ответил Виктор. – Про нас только что сюжет показали.

– А я что-то тебя на экране не узнала, – растерялась я.

– А я тебя сразу узнал, – о, думаю, вот и землячка.

Томский храм Покрова Богородицы – один из самых старых католических храмов в Сибири.

Это вам не столыпинская «псевдоготика» начала XX-го века, которую можно встретить почти в каждом уважающем себя сибирском городке, если только не снесли.

Это бело-желтый церковный ансамбль 1830-го года застройки, – в тот период в России повсеместно господствовал классический стиль. Вот почему эта католическая церковь имела не готический облик, а византийский: была увенчана большим куполом. Кроме храма, от прежних приходских застроек сохранилась замечательная колокольня и приходской дом, в котором сейчас располагается приют для бездомных. А еще восстановили приходскую школу, и теперь туристам демонстрируют великолепный католический архитектурный ансамбль на горе Обруб, и к храму ведет чудом уцелевшая единственная в городе булыжная мостовая.

Наша церковь всегда выглядит нарядно и торжественно, а сегодня еще и большой праздник – рукоположение в священники парня, которого многие тут знают с малых лет. И священники, и семинаристы, и прихожане, и даже наша съемочная группа из «Каны» – все охвачены радостным волнением, и у некоторых я замечаю на глазах слезы.

Виктор с виду спокоен, как танк, волнение выдает лишь мокрый лоб.

Оператор Стас подробно запечатлел все основные моменты исторической Мессы, начиная с облачения молодого человека в белую сутану, – ну, как тут и была! И всеобщий любимец Витя с этого момента превратился в отца Виктора. Мы здесь, а он там…

– …Виктор, когда нам дашь интервью? – улучила момент, пробившись через поздравлявших и раздвинув букеты.

– Разве что завтра, – прикинул Виктор. – Где?

– А давай съездим в твое село, у нас машина, – предложила я.

– Туда не проехать, там болото, бездорожье, – возразил Медведь. – Это только зимой можно, когда все замерзнет. Вообще-то там уже никто не живет.