преподобный Ефрем Сирин - Собрание творений. Толкование на Четвероевангелие

Аммония Александрийского. Но Диатессарон Аммония Александрийского, как свидетельствует Евсевий Кесарийский в письме к Карпиану, представлял собой не что другое, как Евангелие от Матфея, к отдельным главам которого сбоку присоединены были соответствующие главы трех прочих евангелистов. Отсюда явствует, что изъясняемый святым Ефремом свод евангельского текста может быть только Диатессароном Тациана.

По исследованиям ученых, содержащийся в толкованиях святого Ефрема Сирина текст Диатессарона в некоторых местах уклоняется не только от принятого ныне в Церкви евангельского текста, что легко заметит внимательный читатель, но и от древнего сирийского перевода, называемого Пешито, и совпадает с древнейшим сирийским Евангелием, изданным Cuгeton’ом. Так, в толкованиях святого Ефрема слова Евангелия от Иоанна читаются следующим образом: Без Него ничто не было создано. В том, что было создано, через Него была жизнь, и жизнь была свет человеков (ср.: Ин. 1, 3-4); слова Евангелия от Матфея передаются так: В святости жительствовал с Нею, пока наконец Она родила… первенца (ср.: Мф. 1, 25). Оба эти места одинаково уклоняются от греческого текста и от Пешито и согласуются с древним сирийским Евангелием Curaton^.

Несмотря на эти уклонения в частностях, излагаемое святым Ефремом Четвероевангелие дает возможность ясно видеть, что составленный еще во II веке Диатессарон Тациана в общем содержал в себе тот же самый евангельский текст, какой читается и ныне, только в ином порядке и с некоторыми произвольными опущениями. Потому да почтит каждый православный христианин память святого Ефрема, в своих толкованиях на Диатессарон оставившего нам столь ясное, убедительное и неопровержимое свидетельство глубокой древности и неповрежденности доселе принимаемых Христовой Церковью Святых Евангелий.

Для чего Господь наш облекся плотью? Для того, чтобы сама плоть вкусила радость победы и чтобы исполнилась и познала дары благодати. Если бы Бог победил без плоти, то какие бы Ему вменились похвалы? Во-вторых, чтобы сделать ясным, что Господь наш медлил с началом творения отнюдь не по зависти к тому, что человек сделается Богом, ибо то, что Господь наш умалил Себя в человеке, выше того, что Он обитал в нем, пока человек был велик и славен. Потому написано: Я сказал: вы боги (Пс. 81, 6). Итак, Слово приходит и облекается плотью, чтобы через то, что доступно пленению, пленено было то, что пленению не подлежит, и через то, что не подлежит пленению, плоть отвратилась от того, кто ее пленил, чтобы люди, через соединение Бога невидимого с человеком видимым, освободились от власти греха и диавола. Ибо Господу нашему надлежало быть пристанищем всех благ, к которому стекались бы люди, сокровищницей всех таинств, к которой отовсюду бы прибегали, и вместилищем всего сокровенного, чтобы все люди, как бы на крыльях, возносились к Нему и в Нем одном находили успокоение. Отринь мудрование, что в падении того, кто пал, пал вместе и Тот, Кто собирается его восставить. Поскольку тело Адама создано было ранее, чем явились в нем расстройства, потому и Христос не принял расстройств, которые позднее получил Адам, так как они были некоторым придатком немощности к здравой природе.

Итак, Господь здравой принял ту природу, здравость которой погибла, чтобы человек через здравую природу Господа возвратил себе здравость первобытной своей природы. Ибо когда кровожадные звери ужасно изранили человека, Благотворитель поспешил оживить нас своими врачевствами. Незаслуженно человек обложен перевязями, так как и раны его незаслуженны, ибо ни в чем человек не погрешил против сатаны, который его изранил, и ничего не дал Благодетелю, Который его исцелил. Итак, облеченный тем же оружием, каким враг победил и вверг мир в осуждение, Господь нисшел на битву, и во плоти, принятой от Жены, победил мир, преодолел врага и осудил. Доколе Церковь была сокровенна, пока она сама молчала, таинства, то есть прообразы Ветхого Завета, ее возвещали; когда же Церковь была явлена, она сама стала изъяснять этих своих провозвестников, которые по причине ее явления оттоле умолкли.

От начала было Слово (ср.: Ин. 1, 1). Это евангелист говорит, чтобы показать, что как слово существует у того, кто его произносит, так и Бог Слово во всяком деле имеет общение со Своим Родителем – есть и в Нем, и вне Его. И хорошо рассудишь, что слово прежде, чем будет произнесено, уже существует, ибо Захария говорил без движения губ. Еще потому Господь наш называется Словом, что через Него открыто сокровенное, подобно тому как через слово открывается скрытое в сердце, как и апостол Павел свидетельствует, говоря: Тайный Божий Совет есть Христос, Которым открыты все сокровища премудрости и ведения (ср.: Кол. 2, 2-3). Впрочем, слово не произносится прежде, чем оно образуется в уме говорящего, так как природа слова – рожденная. Так и Слово о Самом Себе свидетельствовал, что Он не есть Сам от Себя, но рожден, и что Он – не Отец, а Сын, ибо сказал: Бога… никто никогда не мог видеть, но Единородный … сущий в недре Отца, Сам возвестил нам о Нем (ср.: Ин. 1, 18). И еще говорит: И Я пришел от Отца (ср.: Ин. 5, 43; 16, 28). И если скажешь, что то, что есть, не может быть рождено, ложным сделаешь свидетельство Писания, которое говорит: Было, а затем: Рожден из недра Отца Своего.