И. Мардов - Сторгическая любовь

То, что справедливо для духовного роста, в не меньшей мере справедливо для роста сторгического. Увеличение сторгического блага происходит только при сторгическом росте. Нет сторгического роста, нет и не может быть сохранено сторгическое благо. Один и тот же уровень его быстро вырабатывается и падает. Для получения и сохранения сторгического блага нужно не только сохранение существующего уровня сторгии, но и укрепление и усиление её – сторгический рост. Что, разумеется, предполагает переход из одного состояния сторгического восхождения в другое.

Простой и несомненный признак совершающейся сторгии: усиление ее с течением времени. Как бы ни был ярок медовый месяц, но через 30 лет чувство любви – сторгической любви – и полнее, и чутче, и даже острее.

Нисхождение начинается, когда сторгическая близость далеко не утрачена, но нет ее упрочения. Отчуждение, противоборство, всякого рода измены, выгадывания и уклонения души друг от друга, предвещающие крах сторгической связи, начинаются, как только процесс сторгического роста останавливается.

* * *

Для духовного роста неизбежны и необходимы многие и трудные препятствия. Так же и для осуществления сторгии и сторгиодуховного роста нужны многие трудности, извороты, драмы со-жизни. Сторгическое благо человек добывает сам. Мало войти в сторгическую связь, надо суметь сохранить ее в реальных условиях проживания, которые без конца экзаменуют ее на прочность. Жизнь испытывает сторгическую связь, как испытывает любое восходящее духовное движение. Всяческие невзгоды, свои же семейные, родные и дальние, то и дело рушат сторгическое благо.

Сторгический образ указывает на пятое лицо, на «свое другое Я», предлагает его для сторгии, часто не ведая, с какими трудностями и сложностями связано осуществление сторгической задачи. Некоторые из инстанций внутреннего мира могут и не подходить для сторгических целей, а то и противодействовать им. Различие культурных пристрастий, психическая несовместимость, плотское отторжение осуществлению сторгии – преодоление этих препятствий сторгического роста отчасти составляет труд сторгии, отчасти не нужно ей.

То, что рушит сторгию, призвано ковать и крепить ее; на преодолении испытаний и препятствий, которые должны быть, ускоряется сторгический рост. Прежде всего, это испытание крестом своего другого Я (его крестом на каждый день и крестом, случайно выпавшим ему на долю), которое нельзя не взять на себя и которое всегда есть в сторгической жизни. Таково и сторгическое испытание верой, когда один призывается верить в другого даже тогда, когда нет зримых оснований верить, когда никто не верит.

Вечная супружеская мечта: умереть вдруг и вместе, в один час. Не дается так человеку. Главное сторгическое испытание, уготованное человеку, – служить в предсмертии и провожать в смерть супруга. Тогда, когда ставится последняя точка в их свитости. Умирая первым, один супруг накладывает свой смертный крест на другого.

Многое из того, что было недоделано в сторгической жизни, доделывается в самые последние времена совместной жизни на земле. Остающийся в земной жизни берет на себя груз смертных страданий того, без кого ему невозможно жить. Страдания эти способны произвести переворот в посмертной судьбе сторгических ближних.

6

Мужчина и женщина, находясь в сторгической свитости, живут каждый своей особенной жизнью. Мужчине вполне не понять женскую жизнь, и женщине мужскую. Она не «я» и «я» не она. Мы далеко не всегда совпадаем по состояниям и настроениям жизни, не всегда стыкуемся чувствами и мыслями. Каждый в сторгической со-жизни занят своим делом, по своему любит и не любит, чувствует с разной силой и не всегда то, что другой сторгический ближний. Хотя бы в силу человеческой индивидуальности мы никогда не такие, какими должны быть по буквальному пониманию своего другого Я.

Человека, про которого можно бы сказать: «свое другое Я», вроде вообще существовать не может. Сама возможность сознавать в пятом лице, признавать другого человека (тем более другого пола) собою представляет необъяснимую загадку. При всей очевидности сторгической связи нельзя, изучая совместную жизнь сторгических ближних со стороны, найти внутридушевные основания для их сторгичности. Сторгия для сторонних глаз состояние и переживание ложное. А между тем, нет более подлинного состояния жизни. Более того, к нему стремится человек как таковой.

Мы одни, сами, не смогли бы состоять в сторгии, где каждый переживает другого собою, и себя им. Сторгия может состояться с помощью некой властной силы, идущей изнутри как бы между двумя сторгическими ближними, но им не принадлежащей.