И. Мардов - Человек в Замысле Бога. Книга вторая

Само по себе свободное нравственное чувство морального закона не устанавливает. Оно чутко реагирует на безнравственное, но не как на нарушение этического закона, а как на поругание нравственного Идеала. Интуиция свободного нравственного чувства знает, что безнравственно, и откликается на это.

Как таковой человек исходно мотивирован свободным нравственным чувством и всеохватным руководящим этическим сознанием, знает его в себе, ищет ему приложение в ежедневном течении жизни и выражает его в моральном законе, который, быть может, изначально был призван действовать не вместо свободного нравственного чувства, а тогда, в те моменты, когда его нет. В земном человеке свободное нравственное чувство появляется эпизодами, чаще или реже вспыхивает и гаснет. Мораль и этика выработаны для использования в отсутствии свободного нравственного чувства, которое, хотя и хаотично, может регулировать жизнь отдельных людей, но не общественную и не общедушевную жизнь.

Адам в Саду Эдема жил эденской Жизнью, в том числе и в Свете эденской Жизненности. Ему не нужно было делать «моральный выбор» и строить систему этики. В результате грехопадения Адам стал руководствоваться не эденским Светом Жизненности самим по себе, а его производным – чувством узнания добра и зла, то есть моральным чувством жизни.

Происхождение морали от свободного нравственного чувства вполне достоверно.

Практически не всегда просто различить действие в Структуре филических и эденских Светов. Филический Свет Любви привлекает эденский Свет Любви. В нежности влюбления есть добро. Особенно в материнском чувстве много доброты-жалости от эденского Света Жизненности. Интеллект иногда оглядывается на мудрость.

2

По до сих пор властвующему эволюционному взгляду человечество постепенно прогрессировало, духовно облагораживалось, копило разум и культуру, качественно восходя с низшей ступени на высшую, все выше и выше, и так дожило до наших дней. Но на развитие человечества можно взглянуть иначе. В некие определенные моменты в человечестве, надо полагать, не без помощи свыше, происходят духовные прорывы, в результате которых этносу или этносам сообщаются высшие качества и силы, до той поры им неведомые. На интенсивность психической энергии после совершенного прорыва накладывается иная интенсивность, интенсивность одухотворения, все более и более превращающая этнос в Общую душу народа.

Вавилонский эпизод Библии не только и не столько рассказ о наказании и разделении человечества на народы, сколько рассказ о спасении его через образование в нем Общих душ.

Общие души не даны, а заданы, и формируются народами в процессе Истории. При этом изначальное дообщедушевное состояние не ликвидируется, а постепенно преодолевается в общедуховном росте и становлении.

Осевое время и прочие основные вехи развития человечества – не даты календаря, а зоны. Замыслом предусмотрены не чудесные превращения в один день, а процесс в зоне.

В первое осевое время – время Конфуция и Лао-Цзы, Будды и Заратустры, Исайи и Сократа – впервые в человечестве возникает духовное напряжение, которое с тех пор все более и более определяет жизнь людей.

«Всё то, что существовало до осевого времени, – пишет К. Ясперс, – пусть оно даже было величественным, подобно вавилонской, египетской, индийской или китайской культуре, воспринимается как нечто дремлющее, не пробудившееся». Происходящее в осевое время К. Ясперс прямо называет одухотворением человеческого бытия. Впервые в этот момент «человек осознает бытие в целом, самого себя и свои границы. Перед ним открывается ужас мира и собственная беспомощность. Стоя над пропастью, он ставит радикальные вопросы, требует освобождения и спасения. Осознавая свои границы, он ставит перед собой высшие цели, познает абсолютность в глубинах самосознания и в ясности трансцендентного мира».

«Человек уже не замкнут в себе, – пишет Карл Ясперс, – он способен теперь слышать и понимать то, о чем до этого момента никто не спрашивал и что никто не возвещал. Неслыханное становится очевидным».

Это, несомненно, картина некоего душевного рождения, рождения душевных личностей и Общей души. Картина эта соответствует тому, о чем рассказано в финале вавилонского эпизода Библии: Господь спускается к людям и тем самым создает потенцию для совместной духовной жизни людей. По К. Ясперсу, в осевое время произошло « посвящение человечества в тайну неизведанных возможностей», посвящение, которое «открыто дневному свету, преисполненному безграничного желания быть воспринятым, охотно допуская любые проверки и испытания, показываясь каждому» народу.