Иларион (Алфеев) - Святые наших дней

Своим названием деревня обязана селу Маково, находящемуся от нее в двух километрах. Там до сих пор стоит церковь в честь Рождества Богородицы, которая не закрывалась в советское время. В ней Иван был крещен. А в бывшем имении графа Дмитрия Толстого, известного государственного деятеля эпохи Александра II и Александра III, располагалась начальная школа, куда маленький Иван ходил пешком через лес.

Родители его – Дмитрий Афанасьевич и Прасковья Васильевна – были крестьянами, имели пятерых детей. Вместе с родителями, глубоко верующими людьми, маленький Иван посещал храм. У него даже был духовник – местный священник отец Иоанн.

В некоторых источниках говорится, что Иван в двенадцать лет осиротел, жил в семье брата, воспитывался бабушкой. В действительности его мать умерла в 1952 году, а отец в 1963-м. Необходимость переезда к старшему брату была связана с тем, что в селе Маково не было средней школы, а старший брат к тому времени стал учителем в селе Троица Рязанской области. Сюда и переехал Иван, чтобы дальше учиться.

Храм Рождества Богородицы в селе Маково

20-е годы были временем разгула воинствующего атеизма. Священников арестовывали и расстреливали, храмы закрывали. Репрессии в отношении духовенства начались сразу после октябрьской революции, и уже в ленинскую эпоху российская земля обагрилась кровью многих мучеников. В 1922 году основатель советского государства писал в связи с кампанией по изъятию церковных ценностей: «…Мы должны именно теперь дать самое решительное и беспощадное сражение черносотенному духовенству и подавить его сопротивление с такой жестокостью, чтобы они не забыли этого в течение нескольких десятилетий… Изъятие ценностей, в особенности самых богатых лавр, монастырей и церквей, должно быть проведено с беспощадной решительностью, безусловно, ни перед чем не останавливаясь и в самый кратчайший срок. Чем большее число представителей реакционного духовенства и реакционной буржуазии удастся нам по этому поводу расстрелять, тем лучше. Надо именно теперь проучить эту публику так, чтобы на несколько десятков лет ни о каком сопротивлении они не смели и думать».

Первый духовник Ивана Павлова протоиерей Иоанн Кузьменко

Архимандрит Кирилл с братом Адрианом, сестрой Анной и родными. Маково.

1980-е гг.

При Сталине гонения на Церковь только ужесточились. Несмотря на декларацию о лояльности, подписанную митрополитом Сергием от лица Русской Церкви в 1927 году, Сталин настаивал на том, что «партия не может быть нейтральной в отношении религиозных предрассудков, и она будет вести пропаганду против этих предрассудков потому, что это есть одно из верных средств подорвать влияние реакционного духовенства, поддерживающего эксплуататорские классы и проповедующего повиновение этим классам». Сталин считал, что меры по ликвидации духовенства, принятые при Ленине, были недостаточны: «Подавили ли мы реакционное духовенство? Да, подавили. Беда только в том, что оно не вполне еще ликвидировано».

Изъятие церковных ценностей

Борьба с религией велась на всех фронтах. Огромными тиражами печаталась и распространялась антирелигиозная литература. Священнослужителей обвиняли в том, что они являются эксплуататорами народных масс, приспешниками мирового империализма, выразителями интересов кулачества, противниками коллективизации и других проектов советской власти.

От своих соратников по партии Сталин требовал «связать широкую массовую антирелигиозную кампанию с борьбой за кровные интересы народных масс и повести ее таким образом, чтобы она, эта кампания, была поддержана массами». Но поскольку массы не спешили оказывать поддержку воинствующему атеизму, были изобретены разнообразные карательные меры, применявшиеся и к духовенству, и к простым верующим.

Советский антирелигиозный агитационный плакат.