Владимир Константинов - Между земным и небесным

Поэтому у меня не вызывает вопросов, почему человек, находясь в коме, переживает иную жизнь. Каково качество этой жизни? Едва ли хорошее! Сама травма мозга и тела не может способствовать комфортному состоянию человека. Поэтому, по-видимому, мозг (или активная часть мозга) живет, прокручивая тот материал, который был накоплен человеком до травмы, до состояния комы. Можно предположить, что религиозный человек (но вовсе не обязательно религиозный), понимая свою греховность и будучи наслышан о воздаянии, видит страшные образы. Они сотканы из лоскутов пережитых в жизни элементов, из собранных при жизни образов. Поэтому когда мы слышим разговоры об увиденных образах геенны, надо понимать, что они жили в этой голове, а может быть, они дремали, а теперь вырвались наружу, поскольку компенсационный механизм мозга в состоянии комы может быть просто заблокирован. И это состояние может быть действительно страшным.

Каким же образом человек видит себя со стороны и то, что происходит с его телом?

Что же нас в этом удивляет? Мы ведь знаем, что душа далеко распространяется за пределы тела. Она чувствует малейшие изменения вокруг даже при отсутствии видимой жизни в теле. А будучи связанным с телом и мозгом, запечатлевает в нем все происходящее вокруг.

***

Для чего же тогда столько слов в Евангелии говорится о муке вечной?

Думаю, для того, чтобы активизировать возможно большее число душ к жизни вечной, одних увлекая красотой, других страхом.

Но ведь мы знаем, что все слова Евангелия истины. Да! Но надо сказать, что они никак не объясняют нам перспективу. Они создают образы, задействуя свойство нашей души живо представлять картины на основе услышанного.

А что говорят святые о загробном мире?

Что бы они ни говорили, нам все равно представят их слова в определенном толковании.

Вот что говорит Антоний Великий: «Как, изшедши из чрева, не помнишь того, что было в чреве; так, изшедши из тела, не помнишь того, что было в теле».

Получается, что если душа лишается тела, то лишается и любого памятования? Или она избирательно все же будет помнить грехи? Это же абсурд! Все, о чем говорят святые отцы, также нуждается в толковании. Поэтому, чтобы мы не поняли святого буквально, принято таким образом трансформировать смысл высказывания, чтобы увести взор от прямого понимания. И если это высказывание Антония Великого толкуют как изшествие души из тела во время молитвы (хотя это странно весьма), то следующее высказывание толковать таким способом сложнее.

Соломон: «Живые знают, что умрут, а мертвые ничего не знают, и уже нет им воздаяния, потому что и память о них предана забвению, и любовь их и ненависть их и ревность их уже исчезли, и нет им более части во веки ни в чем, что делается под солнцем» (Еккл. 9: 5,6).

«Все, что может рука твоя делать, по силам делай; потому что в могиле, куда ты пойдешь, нет ни работы, ни размышления, ни знания, ни мудрости» (Еккл. 9: 10).

Лопухин А. П. Ст. 4—6: «Кто находится между живыми, тому есть еще надежда, так как и псу живому лучше, нежели мертвому льву. Живые знают, что умрут, а мертвые ничего не знают, и уже нет им воздаяния, потому что и память о них предана забвению, и любовь их и ненависть их и ревность их уже исчезли, и нет им более части во веки ни в чем, что делается под солнцем. В шеоле же все равны, все равно ничтожны, ничтожны настолько, что жизнь самого незначительного человека ценнее пребывания в шеоле великого человека, так как умершие не знают ни надежды, ни воздаяния, ни любви, ни ненависти и, вообще, не имеют части ни в чем, что делается под солнцем. Все проявления духовной жизни человека; любовь, ненависть, знание, мудрость, размышление (Еккл. 9: 10). Екклесиаст ставит в неразрывную связь с условиями земного существования как явления, возможные лишь „под солнцем“, в соединении с телом. С разрушением тела прекращаются и жизненные проявления, наступает состояние глубокого сна, состояние полужизни. При таком представлении о загробной жизни, разумеется, не могло быть речи о различии в судьбе праведников и грешников, о воздаянии за гробом; утверждая, вообще, существование суда Божия, Екклесиаст нигде не распространяет его на потустороннюю жизнь. Мало того, он описывает ее в чертах, исключающих всякую мысль о воздаянии…»

Да, Екклесиаст не распространяет существование суда на потустороннюю жизнь. Он мыслит исключительно в логике Ветхого Завета. Христос, говоря о суде, поясняет, в чем он состоит: