Сборник - Алфавитный патерик. Достопамятные сказания о подвижничестве святых и блаженных отцов

Главные темы, разрабатываемые в этом великом памятнике древнемонашеской письменности, связаны прежде всего с вопросом о спасении: «Содержание древнемонашеской письменности определялось в основном ответами на главный вопрос христианского жития: как спастись? Вокруг этой центральной сотериологической оси сосредотачивались антропологические, нравственно-аскетические и эсхатологические проблемы, диапазон которых был очень широк, а регистры звучания поражают богатством оттенков» [10] Сидоров А. И. Святоотеческое наследие и церковные древности. Т. 4: Древнее монашество и возникновение монашеской письменности. С. 246. . Однако все эти вопросы «преломлялись» через призму аскетизма, аскетического опыта. Причем речь идет об аскетизме, подчас крайнем и труднопонятном для современного читателя, состоящем в редком вкушении крошечного количества пищи и пития, отвержении всяческого комфорта, пребывании в одиночестве наедине с Богом в непрестанных молитвах и псалмопениях, покаянии и плаче о грехах [11] Об этом см. подробнее: Святые отцы о плаче и сокрушении: Флорилегий душеполезный из творений святых отцов и церковных писателей о плаче и сокрушении // Епифаний (Евфивулос), архим. Путь слез. М., 2012. С. 41–221. , внимательном проникновении в словеса Священного Писания [12] Об этом см. подробнее: Сидоров А. И. Священное Писание в египетском монашестве IV в. (На материале греческой версии творений св. Аммона) // Святоотеческое наследие и церковные древности. Т. 4. С. 385–398. . С другой стороны, общение иноков между собой происходило по евангельскому закону любви, недаром в книге говорится о гостеприимстве монахов и нередко упоминаются новозаветные «агапы» – вечери любви, устраиваемые в собраниях монахов после богослужений, становившиеся даже предметом уклонения со стороны тех подвижников, которые нисколько не желали отвлекаться от цели своего подвига и рассеиваться умом, спеша обратно в свою келью [13] См. подробнее: Иоанн (Пахачев), иером . Пребывание в келье как элемент аскетической практики и духовного учения египетского монашества IV–V вв. // Труды Коломенской духовной семинарии. Вып.12. Коломна: Лига, 2018. С. 144–157; Он же. Значение пребывания в келье для духовной жизни монаха по учению авторов египетской и палестинской монашеской традиции IV–VII вв. Магистерская работа МДА. Сергиев Посад, 2019. . Важным оказывается подвиг непрестанного созерцательного молитвенного пребывания с Богом (в особенности см. главы об авве Арсении) и дар рассуждения или различения (диакрисис) [14] См.: Читти Д. Град пустыня: Введение в изучение египетского и палестинского монашества в христианской империи / Пер. с англ. А. Чех. СПб.: Библиополис, 2007. С. 58. См. подробнее: Глеб Рябинин, иерей. Дар различения (рассуждения) по творениям святых отцов и церковных писателей II – нач. V в. Магистерская работа МДА. Сергиев Посад, 2018. . Мы уже упомянули банальную истину о том, что отцы-пустынники в «Апофтегмах» выступают, как правило, в роли учителей. К ним обращаются их ученики или просто нуждающиеся в их совете. Поэтому часто в «Апофтегмах» звучат такие фразы, как «скажи мне слово». Однако нередко также можно встретить там этих учителей в роли учеников, вопрошающих и ищущих научения друг у друга или у более авторитетных отцов. В связи с этим несомненным лейтмотивом произведения оказывается тема послушания [15] См.: Ермоген (Бурыгин), иером. Игумен монастыря по творениям восточных отцов Церкви и церковных писателей IV–VI вв. Магистерская работа МДА. Сергиев Посад, 2017. , причем идеалом в данном случае является послушание абсолютное и нерассуждающее, вряд ли возможное при нынешнем оскудении духовными наставниками, о чем ярко писал еще в XIX в. свт. Игнатий (Брянчанинов); хотя и в отношении «Апофтегм» следует заметить, что такое послушание не было повсеместным, предоставляя человеку и свободу выбора, и возможность отказа исполнять требуемое.

Кроме того, «Достопамятные сказания» показывают нам яркую и подробную картину быта святых подвижников [16] См.: Реньё Л. Повседневная жизнь отцов-пустынников IV века / Пер. с фр., вступ. ст., послесл., коммент. А. А. Войтенко. М.: Молодая гвардия, 2008. , их ежедневной напряженной трудовой жизни – исторический «бэкграунд» тогдашней эпохи, выведенный на фоне монотонного пейзажа египетской пустыни.

Впрочем, «Апофтегмы» дают нам и примеры драматической внутренней борьбы подвижников с диаволом и своим падшим естеством. В силу своего – подчас кажущегося – «соблазнительного» излишним натурализмом характера, целый ряд апофтегм (всего 29) и даже «авторских» блоков (аввы Олимпий, Сайо, Сопатр и Херемон) не вошли в дореволюционный русский перевод. Данный факт был обнаружен нами в процессе сверки дореволюционного издания с его греческим оригиналом в 65-м томе «Патрологии» Миня. Мы посчитали справедливым и нужным восстановить картину «Достопамятных сказаний» как литературного памятника в его первоначальном виде.