Роман Углев - Обороти меня. Часть 3. Назорей

Снаружи было очень красиво. Там царствовала зима, и бесшумно падал снег, искрясь в свете яркого уличного фонаря гранями прекрасных больших снежинок. Неожиданно ее так сильно потянуло туда, в этот лес, за пределы высокого бетонного забора. Она так сильно захотела побыть там одна, что эта мысль захватила ее. Она так ясно представила себе, как она окажется на той стороне забора посреди этого леса или парка, не важно, но в этой снежной сказке посреди огромных деревьев и волшебно белого грациозно и плавно падающего с небес снега.

Не желая создавать паники по поводу своего исчезновения, Таира все-таки заставила себя дождаться отбоя, легла на постель и закрылась с головой одеялом. У нее уже созрел ясный план, как ей сделать все так, чтобы никто и ничего не заметил. Она тихо лежала под одеялом и ровно дышала, ожидая, пока дежурная медсестра зайдет в палату. Когда та зашла и подошла к ней, Таира так отчетливо слышала каждый ее шаг и шелест голубого халата, что могла ясно представить себе каждое ее движение, хотя молодая девушка старалась вести себя как можно тише. Медсестра подошла к ее постели, какое-то время постояла, молча наблюдая за пациенткой, затем наклонилась к ее голове и послушала ее дыхание и, убедившись, что та спит, так же тихо вышла из палаты. После этого, судя по звукам, она пошла проверить остальных детей. Так случилось, что Таира находилась в своей палате одна, поскольку двух девчонок, которые были с ней, уже выписали; одну за день до этого, а другую сегодня утром. Вскочив с кровати, она схватила три одеяла, заранее вынутые из-под покрывал с трех соседних кроватей и приготовленные ею для этой цели. Сформировав из одеял подобие себя, она укрыла получившуюся фигуру так же, как до этого была укрыта сама, тихо и быстро выскочила в коридор и прошмыгнула к двери, ведущей на лестницу, соединяющую этажи. Ей даже не нужно было оглядываться по сторонам, чтобы убедиться, что в коридоре никого нет. Она итак это знала благодаря своему острейшему слуху.

Теперь ей нужно было спуститься на второй этаж, поскольку там с лестничного проема был выход на балкон, который никогда не закрывался, так как некоторые из медсестер и медбратьев периодически выходили туда, чтобы покурить.

Оказавшись на балконе, Таира мгновенно обратилась рысью. Это было больно, но в тоже время, почему-то, приятно. Ее тело как будто соскучилось по превращениям, и с удовольствием восприняло боль трансформации. Она спрыгнула вниз и, преодолев расстояние до забора в три мощных прыжка, запрыгнула на забор, а с него соскочила вниз, оказавшись среди заснеженных деревьев.

Вдохнув всей своей рысьей грудью свежий морозный воздух, она издала сдержанный, но торжествующий рык и помчалась в глубь лесопарка.

В этом своем обличье она гуляла почти всю ночь, наслаждаясь скоростью, силой, гибкостью и свободой. Примерно за три часа до подъема, она вернулась в больницу под прикрытием темноты и проделала все то же самое, что и до этого, но уже в обратном порядке и, оказавшись у выхода в коридор остановилась и прислушалась.

За дверями было тихо. Она слышала дыхание всех детей в своих палатах и особенно, что было важно, мирное сонное посапывание медсестры. Осторожно открыв дверь, она выглянула и посмотрела на дежурную, которая сидела за своим рабочим столом и, положив голову на сложенные перед собой руки, крепко спала. До двери в палату было гораздо ближе, чем до медсестры. Двигаясь мягко и бесшумно, Таира быстро прошла на цыпочках к себе, остановилась, прислушалась и, убедившись, что сонное посапывание дежурной продолжается, стала аккуратно разбирать сделанную ею фигуру из одеял и заново заправлять все постели. Когда все было сделано, она залезла под одеяло и укрывшись с головой, закрыла глаза. Теперь ей хотелось спать.

«Что ж, если я не смогу с таким ужасным лицом жить среди людей, я, по крайней мере, смогу жить среди зверей», – полушутя полувсерьез подумала она и крепко заснула.

Ей приснилось, что она превратилась в белую кошку, и в таком виде бегала по снежной поляне и, радостно смеясь, гонялась за белыми, как снег, бабочками, которые летали между растущими прямо на снегу белоснежными маками.

Наутро ее разбудил вошедший в палату главврач. Видимо ее по какой-то причине не стали будить на завтрак, может быть, потому, что она вчера была сильно расстроенной. Но в таких и в похожих на этот случаях, завтрак все равно ожидал ее и других подобных ей пациентов в течение как минимум двух часов.