Инок Никодим - Азбука спасения. Том 2

Безгневие есть ненасытное желание бесчестий, как в тщеславных людях бывает бесконечное желание похвалы. Безгневие есть победа над естеством, нечувствительность к досаждениям, происходящая от подвигов и потов.

Кротость есть недвижимое устроение души, в бесчестии и в чести пребывающее одинаковым.

Начало безгневия есть молчание уст при смущении сердца; средина – молчание помыслов при тонком смущении души; а конец – непоколебимая тишина при дыхании нечистых ветров.

Гнев есть воспоминание сокровенной ненависти, т.е. памятозлобия.

Гнев есть желание зла огорчившему.

Вспыльчивость есть безвременное воспаление сердца.

Огорчение есть неприятное чувство, гнездящееся в душе.

Раздражительность есть удобопреклонное движение нрава и безобразие души.

Как при явлении света исчезает тьма, так и от благовония смирения истребляется всякое огорчение и раздражительность.

Некоторые, будучи склонны к раздражительности, нерадят о врачевании и истреблении сей страсти, но сии жалкие не размышляют о сказанном: устремление ярости его падение ему (Сир. 1:22).

Быстрое движение жернова в одно мгновение может стереть и истребить больше душевной пшеницы и плода жизни, нежели медленное обращение другого в течение целого дня: посему мы и должны благоразумно внимать себе. Иногда пламя, вдруг раздуваемое сильным ветром, более нежели продолжительный огонь сожигает и истребляет душевную ниву.

Не должно быть от нас сокрыто, о друзья, и то, что иногда во время гнева лукавые бесы скоро отходят от нас с тою целью, чтобы мы о великих страстях вознерадели, как бы о маловажных, и наконец, сделали болезнь свою неисцельною.

Как твердый и остроугольный камень. Сталкиваясь и соударяясь с другими камнями, лишается всей своей угловатости, неровности и шероховатости, и делается кругловидным: так и человек вспыльчивый и упорный, обращаясь с другими грубыми людьми, получает одно из двух: или терпением исцеляет язву свою, или отступает, и таким образом, очевидно, познает свою немощь, которая, как в зеркале, явится ему в малодушном его бегстве.

Гневливый человек по временам произвольно увлекаясь этою страстью, потом уже от навыка и невольно побеждается и сокрушается ею.

Ничто так не противно кающимся, как смущение от раздражительности, потому что покаяние требует великого смирения, а раздражительность есть знак великого возношения.

Если признак крайней кротости состоит в том, чтобы и в присутствии раздражающего сохранять тишину сердечную и залог любви к нему, то, без сомнения, крайняя степень гневливости обнаруживается тем, что человек наедине сам с собою, словами и телодвижениями как бы с оскорбившим его препирается и ярится.

Если Дух Святой называется и есть мир души, а гнев есть возмущение сердца, то ничто столько не препятствует пришествию в нас Духа Святого, как гневливость.

Нам известны премногие злые порождения гнева; одно только невольное исчадие оного, хотя и побочное, бывает для нас полезно. Ибо я видел людей, которое, воспламенившись неистовым гневом, извергли давнее памятозлобия, скрывавшееся внутри их, и таким образом страстью избавились от страсти, получив от оскорбившего или изъявление раскаяния, или объяснение относительно того, о чем долго скорбели. И видел опять таких, которые, по-видимому, являли долготерпение, но безрассудное, и под покровом молчания скрывали внутри себя памятозлобие; и я счел их окаяннейшими неистовых, потому, что они белизну голубя омрачали как бы некоторою чернотою. Много потребно нам тщания против сего змия, (т.е. гнева и памятозлобия), потому что и ему, как змию плотской похоти, содействует естество.

Видел я людей, которые прогневавшись, отвергали пищу от досады, и сим безрассудным воздержанием яд к яду прилагали. Видел и других, которые, как бы благословною причиною, воспользовавшись гневом своим, предавались многоядению, изо рва падали в стремнину. Наконец, видел я и разумных людей, которые, подобно хорошим врачам, растворив то и другое, от умеренного утешения, данного телу, получали весьма великую пользу.

Иногда умеренное песнопение успешно успокаивает раздражительность, а иногда, если оно безмерно и безвременно, способствует сластолюбию. Итак, будем пользоваться им, рассудительно разбирая приличные времена.

Сидя, по некоторой нужде, близ келлий безмолвствующих мужей, я слышал, как они от досады и гнева наедине злились, как куропатки в клетках, и на огорчивших их, как будто на присутствующих там, наскакивали, и я благочестиво советовал им не жить в уединении, чтобы из людей не сделаться бесами. И видел опять людей сладострастных и похотливых сердцем, которые, по-видимому, были кротки, ласковы, братолюбивы, и любили красивые лица; сим я назначал проходить безмолвное житие, как врачевство, противодействующее блуду и смраду плотской нечистоты, чтобы им жалким образом не превратиться из разумных тварей в бессловесных животных.