Во время этих смут большую услугу оказал византийцам при. Савва как своими молитвами, так и своими советами, а также обличениями и увещаниями оставить церковную и гражданскую распрю (§ 67). В его житии приводится, во-первых, факт увещания и предостережения солунского мятежника Андрея Палеолога (§ 64), а также видение об отлучении и анафематствовании Акиндина. Политическая смута, наконец, на время закончилась вступлением Иоанна Кантакузина в Константинополь в 1347 году и признанием его императором. Все свои усилия он направил на вразумление заблуждавшихся, но, несмотря на это, варлаамиты еще долго волновали Церковь и вынуждали церковную власть созывать Соборы в 1351 и 1368 годах. Что касается дальнейшей судьбы Иоанна Кантакузина, то рок как бы нарочно вел его к осуществлению давнишнего его желания – принять монашество (§ 69). В 1352 году он опять вынужден был вступить в борьбу с устраненным им сыном Андроника Младшего Иоанном V Палеологом, и когда последний в 1355 году одолел его, он отрекся от престола и согласно своему желанию (§ 69) принял монашество в Манганском константинопольском монастыре [26]. Остаток жизни своей он прожил по большей части на Афоне в Ватопедской обители, где написал и свою «Историю», обнимающую годы с 1320 по 1350-й и являющуюся главнейшим и достовернейшим источником [27]для изучения волновавших Византию в IV столетии религиозных споров [28].
Исихастский аскетизм или исихия (безмолвие)
Споры варлаамитов и паламитов, волновавшие Византию в XIV столетии, выдвинули вопрос об одном из видов восточного православного подвижничества, так называемом исихастском аскетизме или исихии. В то время как варлаамиты старались выставить исихию как опасную [29]ересь, сильнейшее заблуждение и самообман, паламиты доказали, что она есть древнее предание [30]Православной Церкви, один из удобнейших способов богообщения. Первоначальной ареной борьбы из-за исихии был Афон, служивший главнейшим центром восточного созерцательного аскетизма в средневековую эпоху. Ревностнейшим подвижником-исихастом был и прп. Савва, житие которого не может быть вполне понято без знакомства с исихазмом.
Исихия ( ἡσυχία – безмолвие) или исихастский аскетизм – род подвижничества, издревле пользовавшегося особенным уважением и широко практиковавшегося на Востоке. В отличие от аскетизма общественного [31] (ασκησις κοινωνική), состоящего в творении добрых дел в обществе и совершении так называемых общественных добродетелей (например, милостыни), исихия есть жизнь вдали от мира, «в упокоении» [32]от всего земного, в совершенном отрешении от мирских забот и всецелом погружении в Боге. Для того чтобы исихаст мог беспрепятственно пребывать в Боге, ему необходимо не только совершенно уединиться от мира и всего, что так или иначе напоминает его, ему нужно сосредоточиться в себе, отвлечься от всякого представления или понятия, от всякой мысли, даже до сознания самой деятельности мышления. И только тогда, когда ум его обнажится от всяких представлений, а сердце от чувственных желаний, он делается способным вступить в таинственное, прямое и непосредственное общение с Богом – не при помощи слов или мыслей, но, так сказать, нагим соприкосновением своего духа. Сначала это есть молитва, притом самая высшая и чистая, так как здесь не примешивается никакая посторонняя мысль или беспокойство о чем-нибудь [33]. Далее молитва прекращается и начинается созерцание [34]непостижимого [35]– того, что за пределами мира смертных, а вместе с тем изумление [36]и восхищение [37]. Тогда «ум умолкает [38]в неведении всего здешнего», забывая себя и все окружающее, и «иною силою путеводится сам не зная куда» [39]. Чувства тогда становятся излишними, закрываются уста, и душа «по непостижимому единству соделывается подобной Божеству и озаряется в своих движениях лучом высшего света» [40]. Выше этого состояния нет уже другого [41].
Исихия современна началу монашества на Востоке. Преподобные Антоний и Макарий Египетский, Арсений Великий, Иоанн Лествичник и другие были исихасты. Первым афонским исихастом считается св. Петр Афонский [42], пятьдесят три года подвизавшийся в одной афонской пещере в молчании, уединении, посте и молитве. Из афонских исихастов последующего времени известны: Иосиф, Симеон, Онуфрий, Иоанн Колов, Евфимий Новый (IX век) и другие [43]. Вообще безмолвничество на Афоне, особенно благоприятном для такой жизни, никогда не переводилось [44], хотя число исихастов, достигавших высших степеней исихии – экстаза, видений и созерцаний, с течением времени и на Афоне, как и везде, становилось, по трудности этого дела, все меньше и меньше. При. Григорий Синаит (f 1346), обойдя Синай и Палестину, только на острове Крит нашел опытного в исихии аскета Арсения, от которого и научился созерцанию [45] (S-εωρία). Прибыв на Афон, он среди многих добродетельных подвижников не нашел ни одного, вполне посвященного в тайны исихии, и только трое «немного» [46]знали об этом. С горячей ревностью принялся тогда прп. Григорий преподавать афонским отцам правила исихии и скоро сделал весь Афон «плодоносным» [47], заслужив славу второго после Афанасия «законодателя» [48]афонского монашества. Вскоре после этого возникшие споры варлаамитов и паламитов открыли пред всем миром целый ряд афонских исихастов, достигавших высших степеней исихии и озарявшихся во время своих дивных созерцаний невещественным светом. Во главе их стоял приснопамятный Григорий Палама, впоследствии архиепископ Фессалоникийский.
Читать дальше