Сергей Ковальчук - От и До. Свидетельства бывших атеистов

Саша подходит и говорит:

– Мать знает, что ты беременная. Только ничего у нее из рук не бери.

Сам ее сын стал предупреждать. В это время она стала доставать какие-то платки, родственники стали убирать эти платки, говорят:

– Не бери, не бери!

В общем, когда мы уже приехали в кафе, праздновать, я платок не взяла, но, когда мы сели за стол, и они попросили меня сыграть на рояле… как раз удивительно, что я сыграла грустное такое произведение: «Осень» Чайковского. И подошла, села за стол. Когда заиграла музыка, многие пошли танцевать, она к нам подошла, и меня, и Александра ударила по голове, свекровь. Беда была в том, на тот период моей жизни, что я не носила крест.

Крещеная была в детстве, креста на мне не было. Молитвы никакие я не знала. То есть, я не была под защитой, никакие молитвы не знала. И она легко вдруг на меня воздействовала. Ударив по голове меня и Александра, она вдруг резко исчезает. Просто как испарилась, в кафе ее не оказалось. Я только помню, что я встала, и все стали кричать: «невесте плохо!» Я куда-то пошла. По кафе иду, начинаю снимать с себя белые перчатки. У меня исчезает потом одна перчатка, я ее уронила, эта перчатка тоже исчезает.

Стали кричать: «где невестина перчатка?» Перчатка эта пропала. В общем, оказалось, что «сказка» началась в моей жизни. Она стала действительностью. Потом помню, у меня было другое платье. Меня переодевали из свадебного платья в какое-то необычное платье. Этот Александр кричит:

– Надо сжигать другую перчатку, между ними связь! – Я говорю:

– Ты все знаешь? Ты знаешь все, как делается?

Ну, конечно, если мать занималась этим, и он с детства это видел. А самое страшное, что его мать была преподавателем в школе. Преподавала в начальных классах. И сколько детей, оказывается, страдало от нее. Потому что дети-то были без крестов, без молитвы. Я думаю, что сейчас таких не меньше. Сейчас время зла, тоже все открыто. Вышло все наружу. Раньше все это было скрыто. Если мы воспринимали колдунов как в сказке персонажей, то сейчас пожалуйста – все колдуны у нас выходят на телевидение. Открыто, в газетах, это же страшно взять газеты. И прикрываются иконами, держат иконы в квартирах, и сами же занимаются колдовством.

Но с нами Бог (крестится) и все Ангелы Его. Господь нас теперь защищает. На тот период, когда я не знала ни одной молитвы, не носила креста, для меня начались жуткие и страшные события в моей жизни. Надо было это все перенести.

Через несколько дней у меня произошел выкидыш. Меня отвезли на «скорой помощи» в больницу, ребенок умер. То есть, она нанесла проклятие, как потом выяснилось, и ребенок у меня погиб. И так было у меня несколько выкидышей. И после какого-то выкидыша, не помню, после третьего или четвертого, кровотечение доктора не могли остановить. Они вроде бы останавливают гормональными таблетками в больнице, выписывают, и кровотечение начинается заново.

И вот, выписали меня домой, кровотечение у меня началось с такой силой, что я уже не успевала пеленки, все это подкладывать. Потом пошло у меня кровотечение из носа. Я чувствовала, что теряла память. И вот, в какую-то ночь, мы тогда жили в милицейском общежитии, в Москве, в милицию устроился и заочно перевелся на обучение супруг тогда, и вот ночью, когда я спала, я уже была с таким кровотечением жутким, я вдруг проснулась от того, что скрип в моей комнате, по паркету.

Я открыла глаза. Вдруг, я чувствую, как… я прям чувствовала эти человеческие пальцы чьи-то, они начинали меня душить. А умирать-то страшно. И вдруг, из меня вырвался крик души: «Боже, помоги!» Я смотрю – эти пальцы меня оставили. Я опять услышала скрип, и я резко вскочила. Вскочила, свет зажгла, говорю:

– Саша, меня душили, мне плохо! – Он:

– Да что ты выдумываешь? – Я говорю:

– Нет, я слышала скрип, меня душили!

Я зажгла свет, и тут я столкнулась с тем, что стала бояться очень темноты. И после этого он приходит с милиции, в отделении семьдесят шестом милиции работал. Приходит и говорит: поехали к какой-то бабке, женщине, она снимает порчу. Как сейчас у нас в газетах, видите, много там написано: «снимаю порчу».

«Ну, вези меня, куда ты хочешь».

Повез меня к женщине. Заходим к ней, а у нее иконы везде. Ну, я не знала даже, как называется. Я смотрю – вроде, картинки. Ну, я не знаю, красивые картинки. Я же не воспринимала их как иконы, я не знала даже, как они называются. И вдруг, она мне говорит:

– Я тебе ничем не могу помочь. Тебе сделала сильная колдунья, ты скоро должна умереть. Три дня тебе осталось жизни.