Евгений Мельников - Зов из глубины веков

После этого случая я понял, что Захар, несмотря на свое добродушие, так же мог быть очень вспыльчивым и обидчивым, когда речь заходила о вопросах веры, требующих только безусловной веры. Поэтому и вышло так, что даже такой послушник как он, абсолютный образец для подражания оказался настроен против меня. Казалось, что в монастыре у меня больше нет никого, кому я мог бы открыто говорить то, о чем думаю.

Мы беседовали с Захаром накануне праздника. На следующий день я проснулся в скверном настроении, хотя и был такой светлый праздник.

Утро было очень теплым, солнце напекало уже спозаранку. Тем не менее, меня раздражала даже чудесная погода.

Собравшись идти в храм на праздничное богослужение, я заприметил у ворот монастыря большое скопление людей и машин. Люди повсюду сновали с корзинами полными яблок. У самого собора так же выставляли большие коробки с яблоками и другими фруктами для освящения.

Тут же у входа в храм я заметил отца Александра. Он пытался решить какие-то важные вопросы, беседуя с двумя мирянами. Оглядевшись, я понял, что в монастыре собрались преимущественно женщины, одетые в светлую одежду, с повязанными на голове белыми платками. Белый цвет так же символизировал этот светлый праздник.

Из игуменского корпуса в это время быстрым шагом вышел и игумен в сопровождении нескольких иноков. На отце Димитрии в этот раз была светлая риза, но на его голове, так же оставался черный клобук, который показался мне слишком вычурным в этом образе.

Отец Димитрий подошел к собравшимся у собора людям и кратко побеседовал с ними, уточнив, что освящение плодов по традиции будет проходить после божественной литургии. После этого люди начали заносить и в сам храм корзины с фруктами.

Тут я увидел медленно вышедшего из игуменского корпуса, изгорбившегося, небольшого роста старичка, которого сопровождали еще двое послушников. Это и был тот самый старец Тимофей, принявший великую схиму или великий ангельский образ. Я догадался об этом сразу, увидев облачение этого почтенного старца, которому было лет девяносто. Головной покров старца Тимофея отличался от клобука монахов постриженных в мантию и от камилавок рясофорных иноков. На голове у батюшки Тимофея был надет куколь, остроконечный черный капюшон, на котором были изображены кресты, а также серафимы, то есть ангелы. Батюшка Тимофей был в яркой мантии, поверх которой был надет четырехугольный плат-накидка. Этот плат надевают только схимонахи.

Старца тут же обступили миряне. Он все время улыбался и с благожелательностью приветствовал всех людей. Было заметно, что батюшка Тимофей, имея солидный возраст, передвигался очень медленно и его движения казались очень осторожными. Глядя на него, у меня возникло чувство сострадания к его старости и немощности.

В это время маленький озорной мальчик подбежал к старцу Тимофею и начал дергать его за одежду, прося исполнить непонятное желание. Какая-то женщина быстро подбежала к ним и отвела мальчика в сторону, погрозив ему пальцем.

В звоннице грянул колокольный звон, оповещая о начале богослужения. Все толпою потянулись в храм. Старец Тимофей так же направился к белокаменному собору, который в этот день и сам весь светился в лучах солнца. У входа батюшка Тимофей осенил себя крестным знамением и зашел в притвор.

Храм был празднично облагорожен и убран в этот день. На аналое у иконостаса находилось белоснежное покрывало, а рядом на клиросе в таких же белоснежных стихарях, готовясь к богослужению, стояли певчие.

Литургию служил, как и в прошлый раз сам отец Димитрий. Перед началом торжественного богослужения он провел небольшую проповедь о том, что знаменует собой празднуемый день.

Литургия началась. Батюшка Тимофей, сутулясь, стоял вблизи иконостаса и непрестанно улыбался своей мягкой, умиротворенной улыбкой, глядя на отца Димитрия.

Под конец литургии все начали причащаться. Одним из самых первых к отцу Димитрию, едва передвигаясь, подошел мужчина лет пятидесяти, у которого, по всей видимости, случился инсульт. Его правая сторона тела была частично парализована. Мужчину сопровождала женщина и помогала ему идти, придерживая за руку. После причащения этот мужчина целеустремленно направился к старцу Тимофею. Подойдя к нему, он пал на колени и громко взмолился, прося у батюшки помощи в исцелении. Батюшка Тимофей с заботой погладил мужчину по голове, наклонился и что-то сказал ему на ухо. После этого старец осенил его крестным знамением. Двое послушников, которые находились рядом со старцем подняли мужчину и отвели в сторону.